Сердце Одного Землянина 3

 

    Часть 1

    Глава 1

    Райский уголок.

Небесная лазурь чиста и нежна. Взгляд так и устремляется ввысь, хочется утонуть, раствориться в этой синеве, безвозвратно, без остатка. Все суетное вмиг исчезает и наступают мгновения полного умиротворения и спокойствия. По небу изредка проплывают белоснежные легкие облака. Будто живые, они превращаются то в птицу, то в крылатого скакуна, то напоминают качающиеся на воде лилии. Вот это похоже на тонкий стан девушки с водопадом волос на плечах, а следующее – на мягкую перинку, пушистую и манящую, а за ним плывет аппетитный кусок сладкой ваты. Так бегут друг за другом облака и увлекают за собой в бесконечность мира воображения.

Воздух хрустально прозрачен, свеж и ароматен. Как по волшебству, здесь каждый может почуять свой самый любимый, желанный запах: кто-то вдыхает тонкий аромат фиалок, кто-то запах  пыльной земли, забрызганной дождем, запах моря, запах только пробившейся на поверхность земли сочной весенней травки. Вихри ароматов кружат голову, уносят в мир блаженства.

Мерное журчание воды дополняет эту идиллическую картину. Небольшое озеро с бирюзовой, переливающейся бликами солнца водой окружила зеленая рощица. Отовсюду  весело раздаются птичьи трели, звонкие и радостные, как на рассвете, при встрече нового дня. На пруду, меж белоснежных лилий, плавают большие изумрудные черепахи. На берегу спокойно отдыхают пушистые зайчата. Недалеко от них в ряд выстроились на водопой грациозные антилопы. С ветки на ветку прыгают озорные рыжие белки.  А посреди зеленого лужка царственно застыл пестрый павлин, распушив свой роскошный хвост, играющий на солнце всеми цветами радуги. Его окружили несколько королевских пав, ослепляя своей совершенной белизной.

    Красота и благолепие! Пейзаж из какой-нибудь доброй сказки или же библейские райские сады? Так и есть: местечко, о котором идет речь, не что иное, как райские сады, самые что ни на есть настоящие, прекрасные райские кущи.

Если приглядеться к каждому существу, к каждому составляющему этой картинки, то можно увидеть любопытнейшие детали: лилии на пруду не просто качаются на воде - они трепещут от удовольствия. Когда солнечные лучики обдают их брызгами света и тепла, лилии расправляют листочки, вытягиваются навстречу лучам и ... хохочут. Да, да, именно хохочут, от счастья и удовольствия. Но смех их воплощается не в звуке - он превращается в движение, и лилии качаются и дрожат на воде. Величественные черепахи внимательно оглядывают все вокруг и спокойно, размеренно рассекают воду; мудрый взгляд выдает их не совсем животную сущность: они будто напитываются окружающей информацией и сохраняют ее под своим надежным панцирем. А вот и бабочка, порхающая с цветка на цветок, так легко перебирая тончайшими, почти прозрачными крылышками, она щедро дарит свою красоту всем и от этого становится еще прекрасней, излучая вместе с красотой, безмерное счастье.  Пушистые перья павлина начинают вдруг менять узоры, как калейдоскоп, завораживая и пробуждая безграничную фантазию. Оживает даже песчинка, идущая ко дну изумрудного пруда. Она вдруг преобразуется и открывает свой огромный мир, в котором существует собственная галактика, мириады звезд и планет. Немыслимо! Это трудно понять человеческому мозгу, осознать, принять, но здесь, в чудесном саду, это естественно и просто.

Могучие деревья, шелестя листьями, шепчутся друг с другом и желают хорошего дня. А если приблизиться еще совсем немного, то можно заметить, как листочек каждого дерева тоже живет своей уникальной жизнью: трепещет, наполняясь светом, шуршит о чем-то соседу.

Каждая частица райского сада, являясь частью общей жизни, одновременно ведет свое отдельное, неповторимое существование. В каждой такой частице, в каждой песчинке притаилась своя,  особая энергия, в каждой теплится счастье и благодать, каждая обладает личностным началом.

Сидя на берегу озера, на шелковой мураве, под сенью величавого дуба или платана, любуясь красотами, радующими и ласкающими глаз, можно услышать прекрасную музыку, гармонично сочетающуюся с пением птиц: то нежные звуки скрипки, то переливы арфы, то волшебные колокольчатые позванивая челесты, то плавные аккорды гитары. Как и с ароматами, каждый слышит свой любимый инструмент, свои любимые мелодии.  

Радуется глаз, радуется слух.  Происходит погружение в жизнь этого необыкновенного места:  каждое растение, каждое животное, небо, земля, вода - все это словно проходит сквозь наблюдающего, и он  уже видит себя со стороны, окруженного этой неподражаемой красотой, и становится неотъемлемой частью этого мира. Вдыхает воздух и чувствует, как наслаждение разливается по всему существу: каждый взгляд, каждое прикосновение одаривает счастьем, чистым,  ничем не искаженным, безусловным. Оно окружает, наполняет. Это то состояние, какое называют на земле райским наслаждением. Его отдаленно способны чувствовать люди и на земле. Люди, искренне любящие природу и восхищающиеся ее картинами, понимающие ее совершенство и великолепие, люди, которым в трудную минуту жизни помогает взгляд на березовую рощицу в лучах заходящего солнца, на вспыхнувшее ярким румянцем зари зимнее небо, нежнейшие краски чуть брезжущего рассвета, на синие горы вдали, на горизонт, утопающий в бесконечной морской пучине, на облака цветущих деревьев и охваченные осенним огнем дубочки-огонечки, на серебристую снежность январского вечера. Такие люди способны и на земле, пусть и частично, почувствовать то, что в райском саду даровано всем и, конечно, уже в полной мере. Всю силу  этих восторженных чувств можно себе представить, если объединить все вышеперечисленные моменты созерцания на земле в единое впечатление.

Душа чиста, открыта и возвышенна, когда она пребывает в своей нематериальной сущности,  освященная сиянием создателя - в такой миг она сама прекрасна как и то, что она созерцает. В райских кущах каждая душа прекрасна и способна излучать красоту и счастье непрерывно.

Рай,  как и любой сад, радужное сияние радостных душ, каждый обитатель такого сада главный герой своего гениального произведения - игры воображения и время здесь всего лишь зритель, а пространство всего лишь иллюзия. Душа, любуясь окружающим, погружаясь в жизнь каждой частицы сада, уносясь в миры, открывающиеся в каждой частице, ощущая себя частью этого всего, познавая гармонию и истинное высокое наслаждение, набирается сил и созидающей энергии, которые были растрачены ею на нашей голубой планете. Пребывая здесь, душа может иногда вмешиваться в земные дела и помогать добрым людям, делать благие дела, вершить справедливость.

    Именно в таком месте вот уже немало времени обитают прекраснейшие и героические души Сэма и Сары, Мишель, Тома и Питера, одаривших землю своим существованием, своей чистотой и душевной красотой, спасших отдельных людей и целую планету. Эти скромные души нашли в райских садах успокоение и счастье, которых им так не хватало в их земном существовании.

В божественном саду душа обретает оболочку прежнего тела, но в желанном возрасте. Оболочки могут меняться в зависимости от настроения.

Жизнь в раю тоже имеет свой определенный порядок, несмотря на всю одухотворенность и относительность, и шла своим чередом: книга судеб продолжала писаться и на небесах,  страницу за страницей перелистывал могущественный перст судьбы, не останавливаясь ни на минуту.

Сэм и Сара были юны, как в то сладостное время, когда Сара впервые поцеловала его и на него обрушился мир настоящей любви, который с тех пор так и остался жить в его сердце. Мишель и Томас застыли во времени, когда Сара, их принцесса, была еще совсем мала и их семейное счастье находилось в апогее, и ничто не предвещало последовавших затем событий. Питер так и остался добрым дедушкой. Счастье растить внука, наполнять его жизнью ни с чем нельзя было сравнить,  даже с бурной молодостью, кружащей в безумном вихре восторгов и открытий.

Как только заря занималась над рощей и прудом, Сэм и Сара приходили к милому дереву на берегу и садились под ним , как когда-то на земле, на ферме. Садились близко, близко друг к другу. Они глядели на воду, деревья, светлеющее небо и розовые облака, на торжественное восхождение солнца. Юноша и девушка погружались в счастье, как в воду, все глубже и глубже. Как и тогда много лет назад... Разве что за руки держаться теперь было необязательно: ведь в райских садах можно было ощущать близость друг друга и без прикосновений. Все было внутри. Души, навсегда сплетенные в одно целое, не нуждались в физическом выражении чувств.

Почти целыми днями они сидели погруженные в красоту, счастье, любовь, вечность. Иногда сюда приходили Мишель с Томом. Не мешая детям, они располагались среди клумб ночных красавиц, которые засыпали здесь, когда им заблагорассудиться, и почти непрерывно излучали едва уловимый нежный аромат. Вдыхая его, супруги погружались в свои бесконечные мысли, бездонные души, неиссякаемое счастье, сливаясь с вселенной и создателем.

Питер, как всегда, наблюдал за детьми и внуками, и его умные, ясные глаза устремлялись вдаль, уносясь в необъятные просторы вселенной и в неизведанные уголки своей вечной души, непременно ищущей внимание своего творца.

Так проводили райские жители время, наслаждаясь жизнью в небесных краях и познавая небесного себя и окружающих себя душ. Не торопясь текли ручьи – без суеты протекало их существование, нежно переливались звуки арфы - плавно наполняла все вокруг их жизнь, вставало и садилось великое светило - вставали и садились они на берегу пруда, встречая и провожая его, пока одно утро не изменило течение их мерной, спокойной жизни и не напомнило им, что они далеко не одни во вселенной.

Глава 2

Пришельцы

В то утро вся большая семья, как обычно, собралась у пруда. Они рассматривали проплывающие облака. Это было их излюбленным занятием. Глядя на эти белоснежные воздушные создания, каждый придумывал, на что они похожи. На небе появилось огромное пушистое облако, которое поразило воображение всех участников игры. После того как были озвучены все сравнения, семейный совет единогласно решил, что Сара подобрала самый удачный образ: ей показалось, что облако похоже на большой корабль, медленно плывущий по океану.  И Сара завела разговор о детстве. Все стали вспоминать самые яркие детские впечатления. Сэм вспомнил рождение любимого барашка Тима, маленького, беленького, с короткой белой шерсткой, нежным пушком, еще не умеющего держаться на ногах, с беззащитным, доверчивым и трогательным взглядом, какой бывает только у малышей; Мишель - купание в холодной и быстрой реке, когда отец впервые взял ее с собой, и она, преодолев ужас, который сковывал все ее члены при виде этой бурлящей водяной пены, крепко держа за руку отца, все-таки вошла в воду. Именно это чувство победы над страхом ей очень запомнилось и потом не раз помогало в жизни. Том рассказал, как часто ночью не мог уснуть и тогда распахивал настежь окно, впускал свежесть в комнату и с восторгом считал звезды, а потом слушал пение сверчков и мерное цыкание цикад.  Питер со слезами на глазах вспоминал рождение сестренки: видимо, уже тогда начала проявляться его большая любовь к детям. Больше всего в своей жизни Питер любил детей.

Саре же облако-корабль напомнило хэллоуин, когда Том вырядился в отважного пирата и, ворвавшись в дом, напугал ее своим криком: «Право руля! Взять вражеское судно на абордаж!» Она тогда и не подозревала что значит «абордаж», но понимала, что это что-то страшное и кровавое. Отец, увидев, что напугал свое милое дитя, быстро снял повязку и парик. А у Сары еще долго звенело в ушах: «Взять на абордаж!»

- Взять на абордаж!  - вдруг пронзил тишину громкий крик.

Сара даже подскочила, она не поверила своим ушам, да и остальные не сразу разобрались, в чем дело. Их покой и тишину вот уже давно никто и ничто не нарушало. Крик оглушил их, и Сара вдруг поняла, что облако-корабль не совсем облако - это был настоящий летучий корабль, замаскированный под облако. Воздушное судно приближалось. Оно было огромных размеров и невероятно красиво: белоснежные, как облака, паруса казались легче самого воздуха, каждый небольшого размера, словно кусочек пушистой ваты. И таких кусочков было множество, создавалось впечатление, что весь корабль именно из них и состоит. Но когда летучий корабль приземлился на лугу, стал виден его корпус, прозрачный, как горный хрусталь, переливающийся в солнечных лучах. На вид корабль был воздушным и легким, даже хрупким, но глубокая вмятина, которая образовалась от него на земле, говорила об обратном. Пока все с восхищением разглядывали корабль, с него спустили лестницу, похожую на каскады водопада, и на ее ступенях показался странно одетый человек. Это был пират. Да, да, настоящий пират. Тот, что напугал Сару в детстве. С черными, как смоль, волосами до плеч, с черной повязкой на лице и с черным прекрасным глазом, сверкающим отвагой и страстью. Загорелый, мускулистый, в треуголке с черепом и в ярко синем камзоле, под которым виднелась белоснежная, как паруса его корабля, рубаха. Пират медленно, и даже несколько торжественно, спускался по лестнице, пока остальные приходили в себя. Наконец он сошел на землю, сняв шляпу и приветливо улыбнувшись, обнажив ряд белоснежных зубов, поклонился, и они снова услышали голос, оглушивший их несколько минут назад:

- Доброго дня! Позвольте мне представиться: я Айман, благородный пират Айман, из Королевства Добра.

Все молчали растерянные. Пират... Благородный... Из Королевства Добра... Что-то не вязалось во всем ими услышанном. Да еще вежливость и его симпатичный вид. Первым очнулся Сэм:

- Доброго дня и добро пожаловать в наш чудесный сад! Я Сэм. Это моя любимая Сара, это ее родители: Том и Мишель. А это наш старый добрый дедушка Питер.

Айман еще раз поклонился, свистнул, и на лестнице показались один за другим остальные пираты. Всего их было человек двадцать. Первой спустилась необыкновенно красивая женщина, с такими же иссиня-черными волосами, как и у Аймана, с большими темными глазами и необычайно длинными ресницами. Она была одета в легкую белоснежную рубашку, которая очень шла к ее смуглому лицу и загорелой шее, темно-синие панталоны и камзол. Так что все сразу поняли: перед ними женщина-пират. Это еще усилило любопытство к гостям. Дама ловко спрыгнула с последней ступеньки, поклонилась необыкновенно изящно и грациозно. Айман представлял пиратку, не сводя с нее восхищенных глаз:

- Моя любимая, Рада, - и он улыбнулся Сэму.

В девушке было что-то цыганское, отчаянное, дерзкое, но очаровательное. Остальные члены команды были разных комплекций, цветов кожи, национальностей, но все как один сияли чистотой, добродушием, здоровьем и благородством, которое может быть сразу заметно только у благороднейших и чистейших душ. После длительного перечисления имен всех пиратов Айман решил объяснить причину их посещения. Он сделал длинную паузу, опять поклонился и произнес:

- Благодарю! –  вкладывая всю душу и сердце в свою благодарность.

Это было истинное «благо дарю». Сэм и его друзья были тронуты, но не совсем понимали, о чем речь. Вслед за Айманом поклонилась Рада и твердо произнесла:

- Благодарю!

А уж за нею и все остальные пираты хором повторили:

- Благодарим!

Увидев недоумение во взглядах жителей чудесного сада, Айман поспешил пояснить:

- Друзья! Вы спасли райский уголок от черных пятен и тоски! Вы спасли землян от царствования тьмы. Но вы не подозреваете, что спасли еще множество мест во вселенной, которым угрожала такая же опасность, в том числе и наше Королевство Добра. В нашем прекрасном мире стали появляться черные дыры, которые затягивали случайных странников, корабли, пролетающие поблизости, и, пожрав очередную жертву, дыры росли, и сила их притяжения увеличивалась. Мы долго ломали головы над тем, как бороться с ними. Но чем больше мы сопротивлялись, тем сильнее становились дыры. Наше королевство было уже в одном шаге от гибели. И тогда появились вы. Вы знали способ борьбы, вы бесстрашно шли против сил тьмы, и, несмотря на опасности, потери и препятствия, одержали победу, нелегкую победу... Тьма отступила. Дыры исчезли. О! Какой это был счастливейший день, когда небо снова стало чистым и светлым, а облака, корабли и люди снова могли беспрепятственно передвигаться по небу. В тот день я поклялся, что буду летать по вселенной до тех пор, пока не найду наших спасителей и не отблагодарю их. Прошло немало времени, как вы видите, прежде чем я вас нашел. И вот я здесь. Мы здесь, чтобы поблагодарить Вас и, может быть, отплатить вам, чем сможем.

У Сары даже слезы выступили на глазах, так ее тронула речь Аймана. Сэм улыбнулся, и эта улыбка, добрая и радостная, означала, что благодарность принята. Сэм крепко пожал руку пирата, и все мужчины по очереди начали жать руки Тому, Сэму и Питеру.  Дамам же они нежно, совсем не по-пиратски целовали руки. И через каких-нибудь полчаса эта уже была дружеская веселая компания. Айман предложил подняться на борт его корабля «Айсберга» и познакомиться с судном и друг с другом поближе. Так они и сделали.

Глава 3

История Доброграда.

Когда Сэм и его команда ступили на борт «Айсберга», их взгляд долго блуждал вокруг, не в силах оторваться от диковинной обстановки: под их ногами был совершенно прозрачный пол, и все время казалось, что они передвигаются по воздуху; стоило им поднять глаза и посмотреть по сторонам, как они утопали в пушистых облаках – парусах, и ощущение невесомости заставляло сердце то и дело замирать. Айман провел их по всему кораблю и немного посвятил их в его тайны. Друзья слушали его затаив дыхание, хотя и сам процесс хождения-парения им доставлял немалое удовольствие. Капитан рассказал им об устройстве «Айсберга»: корабль питался специальным топливом, которое его двигало вперед, вверх же его поднимали паруса-облака, подобно тому, как газ поднимает воздушный шар. Айман предложил гостям дотронуться до парусов, и каждый с большим удовольствием сделал это: на ощупь они и вправду напоминали мягкую, пушистую вату.

Потом они прошлись по каютам, которые, как и пол, были абсолютно прозрачны, но только  до того момента, как в них ступала чья-либо нога: после этого они приобретали цвет настроения входившего. Теперь, когда вошедших было много, комната как перламутр переливалась разными оттенками. В каждой каюте висели картины с изображением городских пейзажей. Здесь были и Лондон, и Мадрид, и Париж, и Шанхай и многие другие. Эти картины напоминали каждому из членов  экипажа о родных местах, так как все они были выходцами из самых разных концов света. Мебели в каютах и вовсе не было видно, но как только гости вошли в капитанскую каюту, где должна была им открыться обещающая много интересного история пирата Аймана, прямо на их глазах, будто из самого воздуха, стали вырисовываться стулья и довольно большой овальный стол. Айман тут же  разъяснил удивленным гостям, что мебель постоянно присутствует в комнатах, но обретает материальное воплощение и цвет только в случае необходимости.

Все это, конечно, было чересчур фантастично, но и жизнь Сэма и его родных в последнее время сильно отличалась от обычной земной. Айман усадил гостей вокруг стола. Члены его команды уселись на полу подле него. Рада расположилась напротив Аймана, между Сарой и Мишель. Красавец-капитан, обведя всех своим блестящим глазом, начал своим густым ровным голосом:

- На самом деле, история моего пиратства немногим отличается от историй моих ребят и тысячи других пиратов. Я родился в семье благородного книгопечатника. Много лет он работал не покладая рук, чтобы в его стране книга стала общедоступной. «Книга - это друг человека, - любил повторять отец. - Друг, который не оставит в беде никогда. И таких друзей должно быть все больше и больше». И получалось у него это не плохо. Все шло замечательно, пока отец не начал помогать печатать и распространять книги запрещенного содержания. В тех книгах говорилось о справедливости, обличались многие именитые его современники, само государственное устройство. Как вы понимаете, добром это не могло кончиться. В конце концов отец мой был арестован. Мне тогда стукнуло всего семнадцать лет. Через полгода судебных разбирательств мой отец был казнен как враг народа. В день казни я понял, как может быть страшна реальная жизнь, ведь до этого, по сути, я жил в прекрасном мире книг и идеалов. Мне казалось, что боль, которую я испытываю убьет меня. Но я не умер от горя. В первые мгновения мне хотелось бежать и немедленно разорвать всех виновников смерти отца, но именно тогда я понял: я не смогу убить их всех. А вот они меня с легкостью отправят на тот свет вслед за отцом. Вот тогда-то мне и пришла в голову чудесная мысль: стать пиратом и отомстить не только за отца, но и за всех несправедливо обиженных. Конечно, не будь мой отец книгопечатником, не прочитай я множество приключенческих книг, может быть,  я и не додумался бы до этого. Но за свою не такую уж и длинную жизнь я прочитал не одну историю про пиратов. Я загорелся, и огонь мой был ярок и страстен. Так что, как вы можете наблюдать, я вполне осуществил свою мечту.

Слушатели с восхищением глядели на Аймана. Вид у него был вдохновенный и от того особенно прекрасный. Пират продолжал:

- Я тщательно отбирал себе команду: почти у всех членов моего экипажа похожие на мою истории и они, поверьте мне, благороднейшие души. Через год мы уже бороздили моря и океаны на нашем неуловимом «Сапсане». Корабль достался нам нелегко, ведь никто из нас не был достаточно богат, но всеобщими усилиями и средствами мы заполучили самое быстрое в Европе судно. Удача благоволила нам.

- Но как вы, никогда раньше не связанные с мореходством, военным делом, начали страшный путь пиратства? - не удержалась от любопытства Сара.

- Страшным был только первый выход и первый бой. Бороздить моря и играть судьбами людей не так легко и весело, как это описано в книгах, - задумчиво ответил Айман. - Но раз мы решили встать на этот отчаянный, тернистый путь, мы не могли бросить все и вернуться к нашим мирным делам. Мы выслеживали королевские корабли и судна богатейших торговцев, а потом яростно грабили их, не оставляя им шансов. Никогда мы не нападали на судна, предварительно не узнав информацию о владельцах кораблей. Ни одно судно честного владельца не пострадало от нас, в этом можете не сомневаться.

- Благородные пираты, - прошептал Сэм.

Айман скромно улыбнулся.

- Знали бы вы, сколько таких сытых и наглых богачей мы оставили ни с чем, сколько «Матильд», «Аврор», «Розалин» заклевал наш грозный «Сапсан», сколько золота, драгоценностей и других вещей мы награбили за десять лет нашего плавания. Все награбленное мы делили между нуждающимися в разных городах и странах. Наши отцы были отомщены, обделенные одарены, мы удовлетворены и обеспечены. Были ли мы счастливы? В каком-то роде да. Чего еще оставалось желать? Угрозы быть пойманными и повешенными только раззадоривали нас. Но все же чего -то не хватало. Я долго не мог понять чего именно и даже увлекся философией, которой занимался в юности до того страшного дня казни отца. Но и это не помогло. Так я мучился до тех пор, пока не встретил ее. И Айман нежно посмотрел на Раду.

Рада опустила глаза, и ее прекрасные ресницы снова всех поразили своей фантастической длиной.

Когда в очередной раз мы взяли на абордаж королевское судно, перевозившее ювелирные украшения, нас ждал тяжелый бой. Нелегко дались нам эти царские бриллианты. Но кто же знал, что на вражеском судне я найду самый важный бриллиант в моей жизни, - он опять взглянул с улыбкой на Раду. - Мы уже собрали всю добычу, стража была полностью обезврежена, но из трюма вдруг появилось  она - прелестная девушка лет восемнадцати, дочь одного из вельмож, отвечавших за переправу драгоценностей. Она смело вышла вперед и не дрогнувшим голосом спросила:

- Почему вы делаете это мерзкое дело? Вы ведь так молоды, красивы и добры…

Она смотрела прямо мне в глаза (тогда их было еще два). Этого вопроса мне еще никто не смел задавать, да и слышать его от плененной девчонки было вдвойне удивительно.

- Рада, что ты делаешь? Молчи! - взмолился ее отец.

Но я и не думал причинять ей вред.

- Так надо, детка, - единственное, что я смог в тот миг ответить.

Она грустно смотрела на меня, и я первый отвел взгляд.

- Я поеду с тобой, если ты не тронешь наших людей, - еще ошеломила всех девушка. Я совсем растерялся и с трудом вымолвил, сам себя приводя в ужас:

- Возьму.

Здесь можно много размышлять и говорить по поводу нелепых решений, слов, которые вложены нам в уста высшими силами для вершения судеб и т.д., но что бы то ни было, я взял эту красавицу в команду. Друзья  поначалу меня тоже не поняли, ведь, знаете, говорят: «Женщина на корабле к беде», - и он с улыбкой поглядел на женщин.

Но это все ложь: женщина на моем корабле была совсем не к беде – к великому счастью. Так счастлив я никогда не был. Только теперь мне стало понятно, чего мне не хватало все это время - любви. И я получил ее сполна. А из приличной девицы, между прочим, получилась очень успешная пиратка, я думаю, с этим вы не станете спорить. Вместе мы проплавали еще три года. Три года полного земного счастья.

Но, может быть, вам интересно, почему же все-таки она попросилась тогда ко мне в команду?

- Любовь с первого взгляда, - дружно выдохнули все разом.

- Доверие, интуиция любви. Одного взгляда на меня ей хватило, чтобы понять, кто я и зачем я этим занимаюсь. С тех пор всегда моя Рада была мне опорой во всем, надежной и нерушимой.

За эти три года Рада много думала о том, как можно делать много добра без капли насилия. Именно над этим она ломала голову все время, пока мы грабили и сражались. Наконец, после очередного рейда, она пришла ко мне с пугающе решительным видом, и у нас состоялся длинный серьезный разговор, после которого мы больше ни разу не вышли на грабеж. А дело обстояло так.

Дядя Рады был алхимиком, и с детства она слышала необыкновенные истории о его странных опытах. Большинство родственников относилось к нему скептически, но она считала его волшебником. Он чувствовал ее симпатию и часто брал с собой показывать опыты. Это были самые яркие минуты ее детской жизни. Глядя на него, Рада мечтала стать волшебницей и сотворить эликсир добра. «Странный выбор, дитя мое, - говорил дядя. - У твоего эликсира не будет спроса. Мода на добро давно прошла, если такая вообще существовала. То ли дело эликсир молодости, или любви, или самое лучшее - вечной жизни». И он сажал ее на колени и рассказывал про всевозможные эликсиры.  

- Айман, я думаю такой эликсир можно создать, - сказала она мне вся воодушевленная и радостная, - Ты занимался науками, я знаю кое-какие секреты дядюшки. У нас есть много денег и надежные друзья.

В тот вечер решилась судьба экипажа «Сапсана». Бороздя просторы океана, мы приметили уютный  безлюдный островок. Там мы обычно делили и прятали награбленные сокровища. Именно здесь решено было готовить волшебный напиток и основать со временем Доброград.

Для начала пришлось обустроить остров. Это заняло немало времени и отняло немало сил. Пришлось ездить по городам и набирать единомышленников. К нашему удивлению, их оказалось не  так уж и мало. Через полгода мы возвели небольшой городок. Теперь нужно было осуществить главное: наладить производство напитка добра. Пока мужчины занимались строительством, Рада с несколькими учеными и, конечно, под моим предводительством (для меня создание напитка теперь было заветной мечтой) экспериментировали с эликсиром. Соединяя, перемешивая разные травы, элементы,  настойки, в конце концов мы добились результата.

Слушатели замерли. История захватила всех.

- Неужели? – недоверчиво воскликнул Том.

Зеленоватый, чуть сладкий напиток стоял в прозрачном стакане, - спокойно продолжал Айман. - Этот состав готовился больше года и, по нашим расчетам, должен был максимально приблизить нас к результату. Но он превзошел ожидания своих создателей. Когда напиток по глотку попробовали все присутствующие, мы почувствовали такую душевную широту и бесконечность добрых намерений, что сомнений ни у кого просто не осталось: перед нами был эликсир добра. Осталось только опробовать его на агрессивно настроенных людях. Для этого на остров были привезены преступники, которых мы освободили из тюрьмы соседних земель полгода назад. И о чудо! Напиток действовал. Головорезы в какие-то доли секунды превратились в добрейшие создания. Прошла неделя, а нам все еще не верилось, что эликсир добра - это не сказка и мечты, а реальный плод наших трудов. На остров приезжало все больше людей, желающих отведать волшебный напиток, кое-кого приходилось привозить против воли. Но, попав в Доброград, люди уже навсегда оставались служителями добра.

История почище любой сказки, - улыбнулся Питер.

- Сбывшаяся утопия, - добавил Том.

- Ну а в чем же все-таки секрет напитка добра? – допытывалась Мишель. - Или это тайна?

- Вовсе нет, напиток добра никому и никогда не может навредить, поэтому незачем держать в секрете его рецепт. После многократных опытов мы решили выращивать травы сами: ездить за ними на другие земли было и долго и дорого. Нашим первым растением стал ... кактус!

- Не может быть! - почти хором воскликнули слушатели.

- Именно он. Его защитная энергия превращается в нечто прекрасное в период цветения. Нежный лиловый цветок хранит чистоту и скрывает космическую энергию, поэтому он распускается ночью и закрывается к утру. Мы сажали его с такой заботой и любовью, словно это было наше будущее дитя. Растили, отдавая тепло, ласку, любовь и часть своего добра. Наша с Радой взаимная любовь еще усиливала потоки энергии, направленной на наши растения. В тот день, когда они подарили нам свои первые цветы, мы поняли, что энергия нашей любви и добра, проникла в наши кактусы, соединилась с их необычными свойствами и приобрела сверхъестественную, волшебную силу вселять в сердца людские добро.

- И что же это, каждый может выращивать такие растения, отдавая им любовь и добро? - удивилась Мишель.

- К сожалению, нет. Только те, кто способен преобразовывать душевную энергию. Мы с Радой сначала работали над концентрацией на силы добра в душе, и со временем научились управлять своей внутренней силой добра.  Дело в том, что доброта это состояние душевное, то есть когда мы оцениваем наше окружение духовной частью себя, а не материальной. И в эти моменты мы дотрагиваемся до энергии блаженства. Эта энергия соединения или просто общения душ, когда человек делает добро, его душа дотрагивается до другой души и выделяется энергия необъяснимой радости. Когда мы старались передать и вселить эту радость и энергию растению, мы явно смотрели на себя “глазами” этого кактуса. Происходило удивительное взаимодействие наших душ. Наши растения дали потомство и их гены и наша энергия позволили продолжить производство эликсира. Мы стали называть их доброгенными напитками.

- Современно, - засмеялся Сэм. -  Очень бы они сейчас пригодились вместо много чего другого генного, придуманного на земле.

- Нам удавалось долгое время обеспечивать счастливую жизнь на острове и даже распространять напиток по всей земле. Царство добра расширяло границы. Мы были счастливы. Но зло не дремало. Слухи о нас разнеслись по всему миру, и за нами стали охотиться, как когда-то за пиратами. Видно, такая уж у нас судьба – быть преследуемыми. Нам пришлось скрываться и вот однажды  мы оказались на совсем другой планете.

Недоумение выразилось на всех лицах.  

- Когда мы были почти загнаны в угол нашими врагами, к нам явилось странное существо - наш ангел. Да, на земле эти существа называются ангелами. Вы знаете, этого ангела породили или сотворили наши души, - когда две души рады реальности их существования, рождается ангел как плод этой радости, который хранит эти души. Он вдохнул в нашего «Сапсана» силу, и он стал настоящей птицей и воспарил под самые облака. Мы прямо перед носом врага взлетели и исчезли. С тех самых пор мы стали жителями небес, как и вы. Мы обитаем на планете Добра, куда и перенесся наш Доброград. Как и вы, мы наслаждаемся полным царствованием добра и спокойствия. Нам удалось переселить туда почти весь наш остров. Подобно вам, мы иногда помогаем нашим братьям-землянам сеять добро и бороться со злом. Здесь неожиданно вмешалась Рада:

- Представьте себе, один из  мерзавцев (по воле судьбы), собирающийся утром уничтожить или обидеть кого-нибудь из порядочных людей, с утра выпивая чашку кофе, замечает необычный его привкус. Идя по улице, он вдруг обнаруживает, что не так уж и зол, и совсем не хочется ему уничтожать и подставлять под удар кого-то, а хочется обнять и расцеловать всех вокруг. Он расплывается в улыбке и, к большому удивлению для самого себя, берет билет в маленький городок и отправляется к родителям, которых не навещал уже целых десять лет. Купив билет, он отдает остаток денег нищему, отирающемуся возле кассы, и счастливый идет в зал ожидания.

Слушатели от души посмеялись.

    - Вот такие чудеса творит иногда наш доброген, - закончила Рада и подмигнула Саре.

История закончилась, а слушатели все еще не могли прийти в себя и с восхищением глядели на новых друзей, благороднейших из пиратов земных и космических просторов.

    Глава 4

    Пилигрим

Друзья еще долго не могли наговориться. После рассказа Аймана последовал рассказ Сэма, и Айман наконец узнал подлинную историю людей, которых он столько времени искал и хотел отблагодарить, людей, спасших целый мир. За эти несколько часов все собравшиеся в этой уютной перламутровой комнате стали настолько близки, что им уже казалось, будто они всю жизнь были знакомы и вместе совершали подвиги. Но пришло время расставаться. Мужчины крепко сжали в объятиях друг друга, дамам снова поцеловали ручки. На прощание Айман подарил Сэму свои серебряные часы на цепочке.

- Если когда-нибудь я понадоблюсь тебе, Сэм, раскрой второе дно этих часов и поймай им солнечный блик. Так я смогу знать, что ты в беде и приду на помощь.

Сэм не носил часов, и чтобы побрататься с Айманом, он достал из кармана деревянные четки, которые когда-то сделал своими руками. Он вложил их в ладонь пирата и объяснил:

- А если ты захочешь меня видеть, сделай три круга на этих четках, повторяя мое имя, и я почувствую, что ты нуждаешься в моем присутствии.

За каких-то три-четыре часа пираты и жители рая обрели братьев друг в друге, породнились, полюбили друг друга.

    Рада взяла за руку Сару и надела на ее запястье браслет из диковинных камушков, играющих светом и цветом так, что внутри каждого можно было увидеть море, волны, облака, брызги, пену и капельки воды.

    - Он будет охранять тебя, Сара.

    В свою очередь Сара сняла гранатовый кулон, внутрь которого она поместила прядь своих золотистых волос, и надела его на тонкую шею Рады.

    - Это мой счастливый кулон, он принесет тебе удачу.

    Они крепко обнялись. Распрощавшись со всеми, Айман проводил своих гостей вниз. Ступив на траву, они будто очнулись от прекрасного сна. Лестница исчезла, и корабль стал медленно подниматься вверх. Облака-паруса надувались и расширялись, и  летучий корабль все отдалялся и отдалялся. Наконец он снова превратился в огромное облако, плывущее по небу. Все, запрокинув головы, провожали взглядом так полюбившийся им "Айсберг", пока он не исчез совсем в бездонных небесах.

    Событие это  перевернуло спокойную тихую жизнь обитателей рая. Сэм стал задумчив, в голове его опять зарождалась какая-то идея. Сара никак не могла забыть прекрасный корабль и рассказы пирата. Том мечтал об эликсирах. Мишель подолгу медитировала, пытаясь понять смысл произошедшего. И только Питер по-прежнему был спокоен, наблюдал за детьми, любовался красотами  своего рая и изредка устремлял взгляд в небо, словно в ожидании новых гостей. Он понимал, что спокойствию их рано или поздно придет конец, и, может быть, осталось царствовать ему здесь совсем недолго. Его интуиция и мудрость подсказывали ему, что грядут большие перемены. Но старик не боялся, не тосковал. Еще на земле он научился принимать все события и ситуации.  Видимо, именно поэтому его душа смогла вынести все уготованные ему тяжелейшие испытания.

    Сэм проходил погруженный в раздумья пару недель  и наконец поделился с Сарой созревшими мыслями:

    - Сара, ты помнишь, как мы с Айманом обменялись дарами и я сказал, что в любую минуту приду ему на помощь. Так вот, это сделать не так-то просто.  У нас ведь нет никакого средства передвижения. Сара, я подумал, почему бы и нам не построить летучий корабль?

    Сара вскрикнула от охватившего ее восторга:

    - Сэм, я как раз хотела тебе сказать о том же. "Айсберг" не выходит у меня из головы. Как это было бы чудесно! Построить настоящий летучий корабль!

    И они, как дети, захохотали от радости, которая у них была общей, и оттого ощущалась во сто крат сильней.  Теперь они могли смело рассказать об этом остальным. Услышав о корабле, Том засиял: корабль Аймана пленил и его. Питер улыбнулся: начинался новый виток их жизненных событий, и это чуть взволновало даже его. Мишель после долгих пребываний в медитативных экспериментах наконец смогла привести все события и мысли в порядок:

    - Корабль нужен нам. И чем быстрее мы его построим, тем лучше. Я чувствую, что очень скоро он нам понадобится. И не только для беззаботных прогулок под облаками.

    Мишель озвучила то, что каждый успел подумать. Все с облегчением выдохнули. Напряжение, повисшее было, на пруду в последнее время, улетучилось. Теперь в их райской обители появился новый сгусток энергии, новая цель, и все объединились для ее достижения.

    Корабль Сэма не мог быть повторением корабля Аймана. Эти два благородных мужчины были способны управлять энергетическими потоками, но каждый по-своему, следуя своему неповторимому пути. Сэм, конечно же, хорошо помнил, что могла творить сила его энергии, но как же ее использовать в создании корабля меж-царственных перемещений, он пока не знал. Сэм много и подолгу размышлял. Остальные старались не мешать ему. Однажды, бродя по берегу пруда и наблюдая за черепахами, неторопливо плавающими у берега, его осенило: "Панцирь черепах! Именно он хранит информацию с незапамятных времен.  В нем сокрыты тайны прошлого и мудрость настоящего. Мы сможем с помощью них перемещаться во времени. Так почему ж нельзя с их помощью перемещаться и в пространстве?" Он бросился к песчаному островку и что-то быстро начал чертить на песке. Через полчаса проект был готов, и Сэм поспешил созвать всех. Ему не терпелось поделиться своим открытием с остальными.

    - Черепахи нам помогут построить корабль, - начал он.  

    Это заявление, конечно, удивило друзей. Но Сэм, торопясь, глотая слова и жестикулируя, объяснил им  свою идею. Все невольно поглядели на черепах, плавающих в пруду. Что-то таинственное и высокое было сокрыто в существовании этих самых обычных на первый взгляд земноводных: их неторопливость, спокойствие, большие глаза и, наконец, узорчатый изумрудный панцирь. Все еще не верилось, что они и есть основа их будущего корабля. Но это был только стержень, скелет идеи. Ее надо было еще наполнить телом, жизнью. Над этим стоило еще ломать голову не один день. Мишель, как и раньше, проводила большую часть времени в медитации.  Перебирая в памяти все события, произошедшие с ними на земле, сопоставляя все это с черепахами и их могущественными панцирями, она наконец поняла: медитация, которая выручила ее один раз может быть полезной и в этом случае. Она сообщила свою догадку Сэму, и он тут же согласился, что это то самое, чего не доставало корпусу корабля, а именно: парус.

    - Энергия медитации может стать парусами, которые унесут нас, куда мы пожелаем! - мечтательно произнес Сэм.

    С этого дня работа закипела.  Черепахи делились с ними кусочками своих панцирей, и они собирали их, как мозаику. Собирать нужно было очень внимательно, правильно, чтобы рисунок инициировал силу перемещения не только во времени, но и в пространстве. Это было нелегко даже жителям рая.      Когда корпус "Пилигрима" был собран (название кораблю подарил романтик Питер), осталось только зарядить энергией корабль и раздуть его паруса. Но это было еще сложней, чем решать головоломки и собирать мозаики. Семейству предстояло собраться всем вместе и, напевая мантры возбуждения животворящей энергии, погрузиться в глубокую медитацию. Сэм быстро понял, как именно получить нужный поток энергии: мантру "дабура", которая их уже спасла однажды, сначала нужно было читать медленно, а потом постепенно ускоряться. В итоге нужно было достигнуть высоко-быстрых вибраций, которые позволили бы им высвободить энергию, и та в свою очередь наполнит корабль жизнью, душой, движением.

    Сэм первый произнес "дабура",  за ним - Мишель, потом и все остальные.

    - Дабура! Дабура! Дабура! - пронзало тишину райского уголка.

Звук усиливался, как набирающий мощь завод мотора.  Сэм вдруг ощутил, что впадает в то состояние, так хорошо знакомое ему на земле, когда он с помощью своего оживляющего массажа добивался непостижимой скорости сердцебиения и весь превращался в скорость и поток энергии. На мгновенье он испугался, что его сердце снова не выдержит таких скоростей. Но тут же опомнился: теперь-то он не на  земле. Здесь, на небесах, намного больше энергии и скорости и сердцу ничего не грозит. Испытав на мгновенье то необыкновенное земное чувство, он пытался восстановить именно его, так как понимал, что для движения "Пилигрима" нужно достигнуть пиковой точки, высвободить энергию и передать ее кораблю. Но теперь он был не один - ему помогали самые родные люди. Каждый должен был выплеснуть часть своей энергии,  и тогда им удастся развить нужную скорость.

    "Дабура" уже превратилось в рычание и свист, потоки их энергий соединились, и звук стал оглушительным: достиг максимальных частот, а скорость их мысли достигла наивысшей точки. Они находились как бы в едином энергетическом потоке господа Дабуры, который вызывал энергию вселенной и, сливаясь с ней, заполонил все вокруг.

    Внезапно все смолкло. Сэму показалось, что в глухой тишине он слышит биение сердца. Все без сил упали на землю и не могли даже пошевельнуться. Через какое-то время они стали приходить в себя и смогли сесть, снова обрели способность говорить, видеть и слышать. И тогда перед их глазами предстал он... Летучий корабль!

    Паруса, похожие на крылья стрекоз, торжественно возвышались на черепашьем корпусе. Друзья  ахнули. Радость захлестнула их и наполнила силой. Они бросились обнимать друг друга, поздравлять. Чудо-корабль был их детищем, их изобретением. Он был поистине прекрасен: переливаясь изумрудными гранями и узорами, раздувая нежнейшие стрекозиные паруса, он гордо взирал на своих создателей. А они на него. Паруса состояли из преобразованной энергии, она же заменяла  и топливо. Сэм прослезился. Давно он не испытывал подобного восторга: невероятное создание из панциря черепах, слов и звуков, его летучий корабль. Теперь Сэм снова отчетливо услышал сердцебиение. Он вдруг понял: это билось сердце "Пилигрима", корабля меж-царственных и временных передвижений.

 

    Глава  5.

    Первый полет.

    Теперь, когда «Пилигрим» был готов, осталось только собраться и отправиться в путешествие. Но для начала нужно было хотя бы приблизительно наметить маршрут.

    Волнение в большей или меньшей степени присутствовало у всех: каждому грезились неизведанные царства, новые знакомства, новые эмоции; каждый ждал от путешествия чего-то необычайного. Конкретной же цели пока не было ни у кого, поэтому посовещавшись, решили лететь куда глаза глядят, как настоящие странники. К тому же это показалось им даже более захватывающим, чем путешествие по заранее продуманному маршруту. "Неизвестность - путь к свободе", - любил повторять Питер. И сейчас это было как нельзя кстати. Неизведанное дарит намного больше эмоций, так как определенность уже предполагает, подсказывает некий настрой, ощущения, неизвестность же обрушивается неожиданно и захлестывает ярчайшими, непредсказуемыми  эмоциями, как огромная волна прилива: сразу и полностью.

    Отправляться договорились завтра на рассвете.

    Ночь тянулась дольше обыкновенного. Ее свежесть и аромат усиливали волнение будущих пилигримов. Куда они попадут? Сколько мест посетят? Что их ждет в далеких краях? Вернуться ли они опять к своему пруду, в свой райский уголок?

    Сэм и Сара легли в клумбах и, утопая в цветах,  любовались звездами, которых было видимо-невидимо на небосводе. На любую из них они теперь могли попасть. Но сколько же их! Им никогда не посетить и тысячной доли этих островков вселенной.

    Том и Мишель мечтали о неизведанных странах. Мишель всегда нравились рассказы о машине времени, она с упоением читала о межвременных путешествиях - и вот теперь это уже не сказка, это ее первое путешествие. В это трудно было поверить, но с некоторых пор чудеса нередко навещали ее.

    Питер дремал. На земле в далекой молодости он мечтал о путешествиях, но судьба распорядилась иначе, и дальше соседних городов он не выезжал. Теперь ему предстояло путешествие не только по разным странам, но по разным мирам. А сегодня  ему снились пирамиды, которые он когда-то так мечтал увидеть.

    Наконец забрезжил рассвет. Небо зарумянилось, и птицы завели свои бодрые веселые утренние песни. Сэм поцеловал макушку уснувшей на его плече Сары, и она открыла свои огромные зеленые глаза, в которых был заключен весь мир Сэма. Зелень ее глаз напомнила ему панцирный корпус "Пилигрима". И он радостно вскочил: еще пару мгновений и они отправятся в путь! Сэм подал руку подруге, чтобы повести ее к новой "мечте".  К ним присоединились остальные, и под птичьи звонкие трели они торжественно поднялись на борт корабля. Палуба напоминала гигантский панцирь, и, только приглядевшись, можно было различить миллионы кусочков мозаики. Паруса вблизи еще больше были похожи на прозрачные крылышки стрекоз. Сара дотронулась до одного из них, и оно затрепетало точь-в-точь как у пойманной стрекозы. Но на ощупь оно было бесплотным, как туман.

    Для того, чтобы корабль двинулся в путь, все члены экипажа должны были встать в круг, взяться за руки и  произнести заветное "дабура". Этот клич должен был стать чем-то вроде заклинания, ключа зажигания, который запустил бы весь механизм корабля.

    - Дабура! - закричали все хором.

    «Пилигрим» вздрогнул, будто проснулся, и Сэм опять услышал биение его сердца. Корабль начал медленно подниматься вверх.

    - Мы летим! - радостно крикнула Сара.

    - Летим!- с восторгом повторила Мишель .

    Мужчины молчали, но по их лицам видно было, что они испытывают не меньший восторг. Чувство это было сравнимо только с детским счастьем, когда в игре они перевоплощались в пиратов или отважных капитанов, непобедимых воинов, игра поглощала их так, что они переселялись в другую реальность и жили там, сражались, попадали в плен, совершали подвиги, пока кто-то не прерывал игру и не разрушал их мечты. Детство было далеко позади. Но в каждом мужчине живет мальчишка, затаившийся где-то в укромном уголочке души. Но если только представится случай, он тут же выскочит наружу. И вот случай представился.  И Сэм уже гордо стоит на капитанском мостике:

    - Право руля!

    Том с серьезным видом глядит вдаль, а Питер обходит корабль, проверяя все ли в порядке. Мишель и Сара с улыбкой наблюдают за ними и наслаждаются чувством полета.

    Пилигрим поднялся к самым облакам и теперь дрейфовал между ними плавно и легко. Девочки протягивали руки за борт, чтобы задеть проплывающие облака: детский соблазн дотронуться до облака и оторвать от него кусочек пушистой воздушной ваты раззадорил и их. Облака же нескончаемой вереницей тянулись по небу. Временами казалось, что и они летят на облаке.

    Мужчины обсуждали  возможности "Пилигрима". Сэм объяснял, что корабль способен передвигаться в просторах человеческой памяти, что и называется передвижением во времени. Временное передвижение сопровождается пространственным. Путешественники, по его расчетам, также могут находится в двух или нескольких временных точках одновременно.

    Наш мир и мир землян - это два соседствующих измерения.  Мы о них знаем больше, чем они о нас. Мы являемся продолжением друг друга и в то же время частицами одной огромной вселенной. Наш "Пилигрим" может путешествовать отсюда туда и обратно, и даже одновременно находиться в двух измерениях, в двух этих мирах. Но ведь и наш райский мир состоит не из одного только нашего райского уголка, наш сад лишь  маленькая крупица в большом небесном раю, в котором существует много таких, как мы и Айман, жителей. Я в этом уверен. И я предлагаю начать с соседей, - улыбнулся Сэм.

    Сара кивнула.

    - Тем более один из соседей нам очень даже полюбился, - добавила Мишель.

    - Соседей надо знать в лицо, - пошутил Питер.

    - Я тоже за, - присоединился Том.

    - Ну что ж, тогда к соседям! - закричал Сэм. - Дабура!

    И корабль загудел, задрожал. Через мгновение Сэм услышал, как сердце корабля бешенно стучит: похоже, он несся на огромной скорости. Вдруг корабль сильно тряхнуло, так что все путешественники попадали на пол. Теперь только они заметили, что вокруг уже не толпы облаков, а густой золотистый туман.

    - Скорость передвижения настолько велика, что нам показалось, будто мы просто перенеслись из одной точки в другую, - пояснил Сэм.

    - Ага. И декорации сменились. Добро пожаловать во второй акт! - отшучивался Том.

    - Теперь осталось только выяснить, куда нас все-таки занесло, - озвучил вопрос, застывший  на устах каждого, старый добрый Питер.

    Глава 6

Золотая планета

    Туман все сгущался, и путешественники уже почти не видели друг друга. Туман походил на золотистую пыль, повисшую в воздухе.

    - Спускаемся вниз, - крикнул Сэм.

    - Кажется, это лучшее, что мы сейчас можем придумать, - отозвался Питер.

    Сэм направил корабль вниз. По мере того как они спускались, туман рассеивался, осыпаясь золотистым песком на корму, крылья парусов,  которые теперь были необыкновенно прекрасны, как если бы озорная стрекозка осыпала свои прозрачные крылышки микроскопическими золотыми крупинками, и они вдруг засияли, засверкали золотом, нежно растворяющимся в их прозрачности.

    В золоте были и волосы путешественников,  а также их лица и одежда.

    - Мечта землян, - шутил Том, - быть в золоте с головы до пят!

    - Золотые пилигримы! - продолжила «золотую» тему Мишель и начала отряхиваться. Это оказалось проще, чем она думала: блестки моментально слушались и осыпались на пол. Остальные последовали ее примеру. И только Том пожелал остаться золотым.

    Корабль плавно опускался и заставлял дрожать их сердца, как несущийся вниз лифт или карусель. Неизвестность подкрадывалась все ближе, как вдруг их опять порядочно тряхнуло, и они почувствовали, что корабль  оказался на тверди.

    - Сэм, на досуге подумай о системе амортизации, - засмеялся золотой человек.

    - Да, эту сторону вопроса я как-то совсем упустил из виду, -  на полном серьезе, ответил поднимающийся с колен Сэм.

Все бросились поглядеть вниз. Но их ждало разочарование: ничего, кроме золотого песка, там не было.

    - Стоит ли вообще сходить в эту пустыню? - с досадой в голосе спросил Том.

    - Стоит, Том! -  укоризненно заметила Мишель.  - Путь привел нас именно сюда. Не забывай: неизвестность открывает ворота только не сомневающимся и бесстрашным.

    - Ну что ж. тогда вперед, друзья! - согласился с супругой уже не сомневающийся и бесстрашный Том.

    И они спустились с корабля и ступили на мягкий золотой песок, который простирался во все стороны,  куда только мог устремиться человеческий глаз, как в обычной земной пустыне. Сара осмотрелась вокруг и села на песок. Он был теплый, приятный. Мишель дотронулась до него.

    - Действительно, как обычный песок, остывающей после дневного зноя пустыни.

    И как продолжение их мысли они увидели солнце, приближающееся к горизонту. Совсем скоро оно должно скрыться за далекими песками, и путешественники  окажутся в ночной пустыне совсем одни.

    Всех поразило, как красиво сверкал золотой песок в лучах заходящего солнца. Он весь горел, искрился и от этого казался живым. Это было одновременно и жутко, и красиво. "Вот где фраза "жутко красиво" приобретает буквальный смысл", - подумала Мишель.

    - Переночуем здесь, - предложил Питер. - А утром решим, как быть дальше.

    Сэм слегка досадовал, что первая попытка обманула его ожидания.

    - Настоящие сокровища не даются легко, дружище, - похлопал его по плечу Питер.

    Дед всегда мог найти правильные слова и правильное время, чтобы успокоить его, воодушевить. Ему сразу полегчало, и он стал перебирать песок пальцами и любоваться его сыплющимися сквозь пальцы золотыми песчинками. Сара села подле него. Ее волосы так подходили к этому пейзажу.

    - Сара, ты здесь еще прекраснее! - нежно обратился к ней Сэм.

    Сара улыбнулась и посмотрела вдаль. Солнце почти скрылось. И как-то совсем стремительно на пилигримов опустилась ночь. На небо высыпали тысячи звезд, будто золотые песчинки под ногами чудесным образом перенеслись на небо. Они ярко сверкали, и глаз не мог охватить все их бесчисленное, великое множество.  Дух захватило даже у самого неромантичного из всех Тома. Некоторое время никто не смел нарушить эту тишину. Не хотелось портить это высокое мгновенье встречи лицом к лицу с божественной красотой, с величием создателя. Одно желание было у всех: смотреть, смотреть на небо, растворяться, утопать.

    Путешественники так увлеклись звездами, что не заметили, как за их спинами взошла царица ночи Луна.

    - Боже!- вскрикнула Сара, которая первая оглянулась на яркий свет, появившийся за их спинами. - Она огромна!

    - Ничего подобного я не видел за всю мою весьма некороткую жизнь, - прошептал Питер.

    - Я был не раз в пустыне, - сказал Сэм. - Луна там всегда больше, чем где бы то ни было. Но эта… Эта просо какая-то исполинская луна!

    Луна необыкновенных размеров, бледно-серебристая, невозмутимо сияла среди звезд. Всем показалось, что они даже могут различить черты ее лица - именно лица. Перед ними было бледное, прекрасное женское лицо: раскосые глаза, прямой нос, тонкие губы. Красивые и благородные черты. Хотя и немного холодные. Она смотрела прямо на них, не мигая, как живая, - и им опять стало немного жутко. Неизвестно, сколько еще длились бы эти переглядывания, если бы ночную тишину вдруг не пронзил крик ужаса. Пока Сэм глядел на луну и был поглощен своими мыслями,  кто-то положил руку ему на плечо. Сэм было хотел положить свою руку сверху, так как был уверен, что это Сара. Но каково же было его изумление, когда он увидел, что рука на его плече была смуглая, крупная и явно мужская. Тут Сэм невольно вскрикнул, и этот крик, конечно, напугал всех остальных. Вслед за ним вскрикнули женщины. Теперь все взоры были обращены к обладателю смуглой руки. Перед ними стоял незнакомец, который и сам был немного напуган их криками.

    - Приветствую вас, чужестранцы! – наконец отчетливо произнес он.

    Чужестранцы кивнули ему в ответ.

    - Рад приветствовать вас в царстве великого Лавары!

    -Благодарим, - овладев собой и своим языком, ответил Сэм.

    - Прошу прощения, - вмешался Том, - но я не вижу здесь никакого царства, или ваш Лавара царствует над золотыми песками?

    Остальные думали примерно то же самое. Один Питер был приятно удивлен: не зря ему накануне снились его любимые пирамиды, ведь незнакомец очень походил на древнего египтянина: трапецивидное белоснежное схенти крепилось на его смуглых бедрах и обнажало крепкие мускулистые ноги, узкий плащ из леопардовой шкуры изящно покоился на широких плечах, поразительно ровно остриженный парик из черных прямых волос до плеч покрывал голову, в ушах блестели большие круглые серьги. Он будто сошел со страниц учебника по истории. Но здесь и сейчас, среди песков, в лунном сиянии, которое местами серебрило его смуглую кожу, темные пятна на шкуре леопарда, схенти и огромные сверкающие черные глаза, вся фигура его казалась таинственной и величественной.

    - Не торопитесь с выводами, чужестранец, - спокойно ответил египтянин, - ночь всегда скрывает много больше, чем кажется на первый взгляд, а чтобы разглядеть скрытое, нужно терпение и развитое воображение. Наше царство живет по лунному циклу. Мы отдыхаем днем и бодрствуем с восходом луны. Великий Лавара приглашает вас к себе. Следуйте за мной.

    И он, не торопясь, зашагал навстречу луне.

   

Глава 6

    За кулисами

    Через шагов пятьдесят он остановился, и перед ними, как в театре, начали подниматься декорации: пустыня исчезала где-то вверху, в темноте. На секунду льющийся с той стороны свет ослепил их, так как глаза их уже успели привыкнуть к темноте. А потом их взору открылась прекрасное зрелище: перед ними простирался таинственный лунный город. Первое что бросалось в глаза - это обилие серебристых каналов, пересекающих город вдоль и поперек. В центре возвышалась высоченная пирамида. Пришло время ликовать Питеру. Увидев седьмое чудо света, он  просто не мог больше оторвать от него взгляда и, зачарованный, машинально шел за остальными, продолжая любоваться этой громадиной. Пирамида была выше самой Хеопсы: ее верхушка скрывалась где-то в поднебесье. Грани пирамиды утопали в лунном сиянии, так как луна возвышалась как раз над пирамидой. Свет равномерно струился по всем ее стенам и отражался обратно в ночное небо. На пирамиду заглядывался не только Питер: остальные тоже любовались ею.

    По берегам каналов расположились дома в виде геометрических фигур, как будто кто-то просыпал здесь детский конструктор : ромбы, трапеции, кубы, пирамиды и параллелепипеды - чего здесь только не было.  Обращала на себя внимание правильность и отточенность форм всего окружающего. Дома тоже были серебристых оттенков. Огромная луна, спокойно застывшая в центре звездного неба, хорошо освещала город. Игра света и тени создавала эффект легкого свечения повсюду.

    - Куда ты нас ведешь, друг?- наконец решился спросить Сэм.

    -  Я покажу вам город, и потом мы отправимся к самому царю Лаваре.

    Это вполне их устраивало. Приключения начинались, и они, воодушевленные, шли в этом фантастическом сиянии и с любопытством разглядывали лунный город, который открывал первую страницу их путешествий.

    Египтянин долго водил их по городу, пока они не налюбовались им вдоволь. За все это время незнакомец так и не представился, и Сэм отважился спросить его об этом:

    - Таинственный незнакомец, ты встретил нас, познакомил с этим прекрасным городом, но так и не назвал своего имени.

    - В нашей стране нет имен, - был ответ.

    Все переглянулись.

    - Каждый из нас называется тем качеством, которым он может послужить людям. Я быстрый, поэтому зовите меня Быстрый.

    - Но ведь твой царь имеет имя,- возразил Том.

    - Только царь имеет имя. Больше никто.

    - Странные порядки, - пробурчал Том.

    Но нравилось ему это или нет, а он здесь был всего лишь гостем, поэтому он решил не докучать Быстрому.

    - Мы направляемся во дворец . Сейчас Лавара прогуливается в саду. Каждое утро он начинает с прогулки в своем прекрасном саду, где собраны все диковинные ночные цветы вселенной. Общение с цветами помогает ему помнить о прекрасном и о том, что душа каждого подобна цветущему саду.

    - Говорит как по писанному, - снова заметил Том. - Не поэт ли ты, случаем?

    - Нет. Сухо ответил Быстрый. Я вельможа нашего доброго и мудрого царя. Я выполняю его самые важные поручения. И тогда он называет меня «драгоценный мой друг». Ради этого прекрасного мгновенья я готов на все.

    В Томе все больше и больше росло негодование: "Самодержец какой-то! Зомбирует несчастных людей". Мишель дергала его за рукав, чтобы немножко стряхнуть с него этот негативный настрой.

    Наконец показался дворец. Это был типичный древнеегипетский (еще до периода Нового царства, примерно эпохи пятого тысячелетия до н.э.) дворец в виде прямоугольного параллелепипеда. Внешние стены его были обнесены серией башен. Фасад дворца был украшен высокими пилястрами.

    Когда они вошли внутрь, оказалось, что там помещался просторный двор, переходящий в сад. Сад был тоже огромных размеров, и чем ближе к нему они подходили, тем явственней ощущали головокружительный цветочный аромат. Быстрый провел их по коридору из сплетенных виноградников, и они смогли мимоходом взглянуть на сад. Нежные, спокойные цвета и цветы его  действовали успокаивающе, а аромат навевал прекрасные грезы. Но египтянин поторопил их, и друзья ускорили шаг. Во дворе, к их удивлению, они не встретили ни души. Люди, которых они издалека видели, пока прогуливались по городу, все были похожи на их проводника: на всех были надеты разной длины схенти, черные «геометрические» парики, и все как один были загорелые и мускулистые. Но эти диковинные египтяне держались на расстоянии, и путникам ни с кем не удалось поговорить.

    Пройдя зеленый коридор, они очутились перед воротами царских покоев и вошли в просторный зал, отделанный белым мрамором и украшенный мощными колоннами. Во всем этом было что-то величественное и холодное. Это ощущение усиливалось геометричностью и правильностью всего вокруг. Быстрый провел их в начало зала. Там стояли специально приготовленные для них табуреты на ножках, стилизованных под лапы животных. Дам же ждали два искусно сделанных стула с вогнутыми сидениями и подлокотниками, украшенные искусной резьбой. В центре зала  возвышался трон, отличавшийся от стульев только яркой росписью и обилием драгоценных камней. Гости присели и начали уже делиться первыми впечатлениями, как дверь отворилась, и вошел Лавара. Первое, на что обратили внимание гости - необыкновенно стройная осанка и величественная походка царя. Одежда на нем соответствовала окружающей обстановке: как истинный фараон, он, кроме набедренного схенти, имел еще схенти, покрывающее его плечи и украшенное золотыми пластинами. Накидка его была сделана из нежнейшей прозрачной ткани, а голову покрывал бледно-голубой в сочно-синюю полоску клафт. По-видимому, он заменял парик царственной особе - волос совсем не было видно. Но эффект геометрической прически "каре" сохранялся благодаря клафту. Он закрывал лоб и уходил за уши, падая дальше на затылок и плечи. Посреди лба к клафту крепился серебряный урей – змей, символ царя египетского.

    Он подошел к  гостям и спокойным властным голосом поприветствовал их:

    - Добро пожаловать в царство Лавары!

    - Благодарим, -  ответил Cэм.

    Теперь они могли разглядеть его большие, чуть подкрашенные и от того кажущиеся еще чернее и выразительнее, глаза. Взгляд его, спокойный и внимательный, понравился путешественникам, котрорые уже немного начинали сомневаться в справедливости здешних властей, к тому же в этом взгляде угадывался тонкий ум и скромность,  не вяжущуюся с его внешнем видом и окружающей обстановкой.

    - Как вам наш лунный город? – полюбопытствовал Лавара.

    - Он прекрасен! - с восторгом в голосе ответила Сара.

    - Мы в восхищении, - подтвердил Том.

    - Будто перенеслись на несколько тысячелетий назад и попали в Древний Египет, - заключил Питер, который все еще находился под впечатлением от всего увиденного.

    - Вы правы. Это Древнейший Египет. Но Египет не на земле, как вы понимаете, а его продолжение здесь, в раю, на небесах.

    - Да, об этом мы догадались, - поспешил ответить Сэм. - Но мы поражены всем, что увидели и все еще находимся в приятном заблуждении, будто мы посетили древнее земное царство.

    Лавара слегка улыбнулся и спросил:

    - Могу ли я узнать цель вашего путешествия, дорогие гости?

    - Великий Лавара, нам удалось создать корабль пространственных и временных перемещений. Вчера на рассвете мы отправились в первое путешествие, и дорога привела нас сюда, к твоему царству, - объяснил Сэм.

    - Я рад гостям. Особенно таким, как вы.

    - Что-то не похоже, -  буркнул Том. Он все еще не доверял всей этой напыщенности.

    - К нам редко забредают путешественники. Но я узнал тебя, Сэм. О тебе знают все наши райские царства. Ты спас не только землян, но и нас всех. И такой гость дороже вдвойне. Поэтому, – чеканно и в тоже время доброжелательно говорил царь, – прошу гостить у меня столько, сколько пожелаете.

    Путники немного расслабились. Признаться, поначалу все были немного напряжены.

    - Скоро рассвет. И для нас наступит время отдыха. Прошу вас пройти в свои комнаты и как следует отдохнуть. А завтра я познакомлю вас со своим царством поближе. И он улыбнулся впервые сердечной, широкой и доброй улыбкой. Это подействовало успокаивающе даже на Тома. Лавара так же грациозно поднялся, поклонился и направился  в другой конец зала, к выходу. Его прозрачная накидка летела за ним, как порхающая бабочка. Потом вошел Быстрый и быстро проводил каждого в отдельные роскошные палаты, с прекрасной деревянной мебелью и расписанными стенами, не дав гостям даже опомниться Это не очень им понравилось. Но в чужой монастырь они не хотели лезть со своими поправками, и  поэтому, не обменявшись впечатлениями и даже не обмолвившись ни одним словечком, они разбрелись по своим углам и остались наедине со своими эмоциями и мыслями.

    Сэму понравился Лавара. Но гордость, которая проступала во всех его чертах, как он ее ни прятал немного отталкивала. Сэм перебирал в мыслях весь этот день и старался припомнить все детали. "Здесь кроется какая-то тайна. Неспроста все так символично и немного строго", - думал он.

    Мишель не могла забыть черные пронзающие глаза Лавары. "Фараон, настоящий фараон", - мысленно повторяла она. Том все искал подвоха и даже подумывал о том, что надо быть на чеку и готовым ко всему.

    Сара улеглась в кровать с шелковым бельем и воздушным пологом. Одна мысль не давала ей покою: за весь день им не встретилась ни одна женщина. Это казалось ей странным.

    Питер, счастливый, помолодевший, одухотворенный, глядел в окно, выходящее в прекрасный сад, и перед глазами его то и дело вырастала огромная пирамида в лучах восходящего солнца.

    Так, каждый, побыв наедине со своими мыслями, незаметно уснул крепким сладким сном.  А наутро гостей ждал новый сюрприз. Их разбудила приятная восточная музыка, которая исходила, казалось, отовсюду: от стен, потолка, пола. Музыка, видимо, обладала гипнотическими способностями, так как заставляла против воли пританцовывать и подпевать. За каждым гостем зашел Быстрый и, собрав их вместе, повел во вчерашний тронный зал. Лавара не показывался, и друзья  могли хоть немного поговорить и поделиться впечатлениями. Обсуждения их становились довольно бурными, как вдруг двери распахнулись и в зале появились прекрасные молодые женщины.

    - Женщины! Наконец-то! – изумилась Сара.

    Она как раз только что обратила внимание друзей на отсутствие женщин и детей в этом царстве. Музыка заиграла громче, и только сейчас они увидели за колоннами музыкантов.

    - Живая музыка! – снова изумилась Сара.

    Девушки грациозно вышли на середину зала. Каждая имела тонкий стан, длинные нежные руки и ноги. Стан девушек обвивали золотистые калазирисы, доходящие до самых пят, но с большим разрезом до самого бедра. Из-под ткани изящно показывались смуглые стройные очертания ног. Каждая имела легкую  полупрозрачную накидку на плечах, иссиня-черный геометрический парик, серебряный ободок на мраморном лбу, украшенный драгоценными камнями. Глаза их, умело подведенные казались огромными, аккуратно оттененные скулы и лоб подчеркивали правильность черт лица. Все вместе они представляли собой восхитительное зрелище. Путешественники застыли и не могли отвести глаз от юных танцовщиц.

    Тем временем они плавно начали двигаться под музыку.  Плавные, гибкие движения тоже действовали гипнотически: руки и ноги девушек поднимались и опускались, переплетались, гуттаперчевые спины глубоко  выгибались и демонстрировали красоту осанки, красоту женского тела. В рисунке танца и во всех движениях танцовщиц тоже заметна была геометричность и правильность, даже некоторая чеканность,  необыкновенно красиво сочетающаяся с плавностью музыки и танца. Треугольники, ромбы, прямоугольники, которые исполняли девушки руками, ногами, наклонами головы и тела, придавали танцу особую выразительность. Мужчины наблюдали за происходящим как завороженные. Но и Мишель с Сарой находились в полном восторге. Всем хотелось, чтобы этот танец никогда не кончался: музыка, тела пленили, манили , и путешественники покачивали головами в такт музыки.

    Первым очнулся Том:

    - Послушайте! Это самый настоящий гипноз!

    Он будто разбудил остальных, и они с удивлением поймали себя на том, что уже давно пританцовывают. В этот момент девушки приблизились к ним и, взявши за руки, поманили в свой завораживающий танец.  Сразу откликнулась Сара. Она закрыла глаза и почувствовала, как египтянка, обхватив ее сзади за руки, руководит ее движениями, и она, повинуясь ритмам и танцовщице, стала двигаться медленно и плавно. С остальными произошло то же самое. Они почувствовали неимоверное наслаждения от музыки, собственных движений и близости прекрасных египтянок. И только Том остался стоять в стороне и с некоторым недовольством наблюдал эту картину.

    Дойдя до полного расслабления и наслаждения,  они почувствовали, что танцовщицы покинули их, а музыка стала играть тише. Они открыли глаза: в зале кроме них никого не было. У стены стоял сердитый Том. Гости вышли из экстаза и, все еще чувствуя остатки блаженства, присели на стулья.

    - Почему ты не вышел танцевать? - спросила Мишель Тома.

    - Я не поклонник восточных танцев, да и потом все это кажется мне подозрительным.

    Мишель пожала плечами.

    - Ты до сих пор не научился расслабляться и доверяться, Том.

    Двери зала распахнулись, и появился Лавара. Сегодня он показался им еще торжественней и красивей. Его серебристые схенти были украшены множеством поясов с драгоценными камнями. А голову украшала золотая корона в виде ястреба, с  изумрудными сверкающими глазами, сурово глядевшими вперед. Лавара улыбнулся и поприветствовал гостей.

    - Как вам понравились наши танцы?

    - Мы в восторге! -  поспешила ответить Сара, по лицу которой действительно можно было легко прочитать все ее эмоции.

    - Это правда, -  подтвердил Сэм. - Мы испытали то, что никогда ранее не испытывали.

    - Но, если не ошибаюсь, - заметила Мишель, -  они имеют гипнотическую силу?

    - Вы совершено правы. Наши танцы и музыка проникают в каждую частицу вашего существа и вводят в расслабленное состояние, которое открывает путь к блаженству и оно пропитывает вас, поднимая на самый его пик. Эти танцы очень древние, и все это время они не переставали совершенствоваться. И вот теперь вы можете почувствовать на себе результаты многовековой работы.

    - Благодарим тебя, Лавара, – сказал Сэм.

    - Прошу вас садиться, дорогие мои гости, ведь сегодня я решился поведать вам мою историю, печальную и счастливую, - историю Лавары. Вместе с танцами и пирамидами она составляет мои главные богатства. Гости уже притихли в предвкушении чего-то необычайного. Глядя на Лавару было понятно, что у такого необыкновенного человека  может быть только необыкновенная история.

    Приглушенно играла гипнотическая музыка и придавала всему еще больше таинственности.

   

Глава 7

    История Лавары

    - Много тысяч лет назад,  – начал царь, - на нашей родной земле, в далеком и древнем Египте правил жестокий царь Урей. Славился он своей жадностью и безжалостностью. Несметные богатства переполняли его сокровищницы, но он все пополнял и пополнял их, грабя свой народ и соседние государства. Гарем его был полон прекрасных женщин, но и здесь он не мог остановиться, и все новые и новые девушки попадали в его страшные сети. Его приближенные рассказывали, что иногда он даже купался в золоте и часто спал прямо на своих сокровищах.

    - Сумасшедший! – не удержалась Сара.

    - Несчастный человек, -  продолжал Лавара. - Но я могу так говорить только сейчас - тогда он вызывал бурю негодования у всех, даже самых близких ему людей.

    Именно в то злосчастное время я жил на земле. Я был сыном простого крестьянина. Мы были не богаты, но на простую, не голодную жизнь могли зарабатывать. Мы любили землю, возделывали ее с любовью и заботой, и она платила нам взаимностью: мы собирали богатые урожаи. Жизнь текла мерно и спокойно, одаривая нас мелким радостями и огорчая мелкими неприятностями. Пришло время, и умер мой отец. Мне тогда стукнуло двадцать два года. Братья мои уже женились и построили себе новые дома. В отцовском доме остался я один со старушкой матерью. Я много работал с братьями.  Мы по-прежнему трудились дружно и обеспечивали себя всем необходимым. Несмотря на то что работали мы много и очень добросовестно, мы умели и хорошо отдыхать. На большие праздники в деревне обычно устраивались пляски и театральные представления.

В тот далекий и прекрасный год, когда мне вот-вот должно было исполниться двадцать три года, я встретил ее. Мы с братьями и их женами приехали на праздничное пиршество в честь одного из главных египетских богов. Мы весело проводили время. Парни и девушки танцевали. Веселье, заслуженное и от того такое искреннее и даже бурное, охватило всех. Мы плясали несколько часов подряд. И вдруг среди танцующих я увидел прекрасную Ажнун. Она растворилась в танце: ее руки выписывали в воздухе чудные узоры, стан повиновался ей и она с легкостью нагибалась назад и вперед. Ее тонкая накидка взлетала и опускалась, и мои глаза вместе с ней. Неожиданно она остановилась и посмотрела мне прямо в глаза, и я, не отводя взгляда, упивался ее красотой. Я сразу понял, что теперь она хозяйка моего сердца и что больше уж мне не быть спокойным, пока она не станет моей женой. Я не подошел к ней и даже не заговорил. Но внутри меня все уже было решено: по-другому просто быть не могло.

    Я поговорил с братьями. Они узнали, кто эта девушка (к счастью, она оказалась такой же крестьянкой, как и мы), договорились с ее родными, и через несколько месяцев она пришла в мой дом. Я был любим, и это казалось мне невозможным счастьем. Но бог одарил меня щедро. Наше счастье не знало границ. Мы трепетно относились друг к другу, работали, думали, радовались, горевали вместе.  Не просто физически: здесь было нечто большее: мы были духовно вместе, на одной волне.

    Через год у нас родился сын, крепкий и здоровый мальчик. Он еще усилил нашу любовь.  Даже братья дивились нашему счастью. Но счастью свойственно опьянять. Мы наслаждались им и не думали о том, что оно не бывает долгим. И даже если бы кто-то нам об этом сказал в тот момент, мы бы все равно не поверили.

    А несчастье уже подкрадывалось к нам. Царь Урей, перебирая свои сундуки с сокровищами, раздумывал о том, как же еще хоть немного пополнить их. И думать долго ему не пришлось. Самое простое - это обокрасть свой народ. И он поторопился издать указ о двойном налоге.  Смысл его был в том, чтобы налог, который взимался с каждого земельного участка должен был теперь уплачиваться и ему, царю, и в таком же размере его жрецу. Все понимали, что жрец - это только прикрытие. Многие говорили, что он просто спятил от жадности. Однако указ был издан, и сборщики начали свои беспощадные рейды.

При таком раскладе крестьянину почти ничего не оставалось. Это был крах. Наше трудолюбие и усердие не могли больше нам помочь. Урей обрекал нас на голодную жизнь. Мы знали, что в соседних деревнях, где сборщики встречали сопротивление, они грубо и жестоко обращались с недовольными: забирали в темницы, избивали, отбирали имущество. Мне хотелось рыдать от такой несправедливости. Но я - глава семьи. Я должен был что-то придумать, чтобы уберечь мой дом. И я начал объяснять нашим людям, что мы не обязаны терпеть эту несправедливость. Мы достойны хорошей жизни, и для этого у нас есть все: здоровье, сила, семьи, земли. Мы обязаны защитить все это, должны бороться за свое счастье.

    - То есть вы подстрекали их к бунту?  – напрямик спросила Мишель.

    - Да! Безумец! Я верил в справедливость, в силу духа. Я говорил красиво, страстно и сумел зажечь их сердца. Глаза их горели, и они готовы были стоять насмерть, защищая деревню. Моя Ажнун! Как она смотрела на меня! Она была полна гордости и счастья. Она была моим самым верным союзником, готовым идти за мной в огонь и в воду. В огонь ... Если бы это не было так больно, я бы сейчас усмехнулся.

    Все было готово к встрече сборщиков. И мы бы встретили их достойно. Я уверен: мы одержали бы победу над этими скотами. Но... В каждом стане есть предатель, отвратительный и мерзкий. И мы не стали исключением. Трусливый и ничтожный,  в последний момент страх одолел его и он отправил своего сынишку с письмом к сборщикам. В нем говорилось, чтобы они приняли меры предосторожности. Предатель не объяснял всего, но и этого было достаточно. И сборщики приняли меры. В ночь, когда мы отдыхали перед боем и делали последние приготовления, они устроили подлую атаку: они обстреляли нашу деревню горящими стрелами. Что началось! Паника, крики, стоны, плач. Огонь пожирал все. С нашей деревней, первой устроившей бунт, они решили расправиться особо жестоко, чтобы другим потом было неповадно.

    Столько огненных стрел никто из нас никогда не видел и, наверно, даже не представлял. Огонь был повсюду. Он остановился, голос его дрогнул. Все молчали, опустив глаза.

    - Моя деревня... Мои братья... Мой дом... Моя Ажнун! Мой маленький Тир! Они все горели. Они так кричали.  Кричали, обезумев от боли и страха. Я кинулся им на помощь. Исступленный, я пытался потушить их. Но огонь на глазах у меня пожирал моих самых дорогих людей. Я видел их глаза... Мне никогда уже не забыть их..  Я не заметил, как огонь добрался и до меня, но теперь это не имело никакого значения. Я больше не хотел жить. Последнее, что я помню - я поднял на небо глаза и проклял его: "Как ты допустил? Как посмел? - кричал я , - У тебя нет сердца! За что ты погубил их?"  Ненависть, страшная ненависть наполнила все мое существо.

    Когда я очнулся, я увидел угли и сажу повсюду. Повсюду развалины и обгоревшие трупы.  Пепелище! И ни души, ни одной живой души. Как я остался жив - одному, мною проклятому, богу известно. "А, может, он меня и оставил помучиться за мои слова, - думал я.  - Может, меня спасла моя ненависть, которая сама поглотила огонь, накинувшийся на меня». Я оплакивал моих родных несколько недель подряд. Боль не утихала. Спать я не мог. Мучения, которые я испытывал были страшнее любой физической пытки. Я проклинал себя и все на свете. Ненависть моя росла с каждым днем. Когда слезы мои кончились ( я, правда, выплакал все мои слезные запасы), я начал обдумывать план мести. Я отправился к древним пещерам, куда, по поверьям, раньше уходили умирать жрецы.  Я не знал, почему я иду туда. Какая-то неведомая сила управляла мной. Я даже стал подумывать, не было ли в роду у нас колдунов. Я чувствовал в себе присутствие чего-то сверхъестественного.

    Через несколько недель я добрался до пещер. Когда я вошел внутрь, то подивился их чистоте. Я предполагал, что пещеры заброшены и грязны. Но они оказались чистыми и просторными, с множеством подземных ходов. Я стал изучать их и понял, почему жрецы уходили именно сюда.  Здесь явно ощущалось присутствие потустороннего мира. Стоило мне закрыть глаза, как меня обступали невидимые сущности. Было жутко, что и говорить. И я спешил открыть глаза. Голод и холод не смутили меня. Они придавали мне моральных сил. Я твердо решил отомстить за моих родных, за все причиненное зло, несправедливость. Я больше не обращался к богу: я больше не верил в него.

    Слушатели опять заметили, что голос Лавары дрогнул и глаза наполнились слезами. Он передохнул и продолжал:

    - Я не знал пока, какова будет моя месть, но то, что она будет беспощадна, я ни секунды не сомневался. Тем временем я продолжал голодать. В тот памятный день я отказался и от воды. Я чувствовал, что от этого сознание мое становится яснее и ненависть растет и обретает энергию. Ночью я увидел во сне жреца. Теперь-то я понимаю, что это был совсем не сон, скорее видение: жрец сидел посреди пещеры неподвижно и медитировал. Он был совершенно худ и бледен. Трудно было сказать, жив он или мертв. Живой труп. От него исходило сияние. Мутное сияние. Тогда я наконец понял, что я буду делать. Проснувшись, я ушел в самую дальнюю из пещер, где меня никто бы не побеспокоил и даже не обнаружил. Я хорошо изучил эти пещеры и знал все потайные ходы. Будучи уверен в моей безопасности и спокойствии, я сел так же, как жрец в моем сне, последний раз окинул взглядом пещеру и закрыл глаза. Боже! В это трудно поверить: я не открывал глаз почти целый год.

    Гости смотрели на него, пораженные и восхищенные.

    - Я никогда не медитировал и понятие не имел, что это такое. Но стоило мне закрыть глаза и начать ритмично дышать, как мысли мои концентрировались, я чувствовал прилив энергии и ощущал, что мысли мои все направлены на усиление ненависти. И я медитировал без перерыва, а моя ненависть все росла и росла. Временами мне казалось, что мной кто-то управляет. Возможно, когда человек отказывается от бога, к нему приходит Тот, другой, чтобы завладеть его душой. Жрец, привидевшийся мне, был скорее всего посланником Того и он взял шефство надо мной.  День за днем проходили в непрестанной медитации. Голод и жажда перестали мучить меня, я их почти не замечал. Со временем я вообще перестал замечать окружающее и полностью погрузился в медитацию. Пролетали дни, шли недели, проходили месяцы, взращивалась моя ненависть, умножался мой гнев. Я приобрел сверхъестественную силу, и, самое главное, я понимал, что могу управлять этой мощной энергией.

    По прошествии года я стал похож на того жреца, который приснился мне однажды.  В какой-то момент я понял, что я готов к моей страшной миссии. После медитации на умножение гнева, длившейся целый год, гнев мой, хотите верьте, хотите нет, достиг масштабов Земли.

    Тогда я открыл глаза. Впервые, после паузы равной целому году! Я увидел пещеру, которая за год никак не изменилась. Но изменился я. И все виделось мне по-другому. Теперь я был счастлив. "Всего несколько дней -  и я сотру с лица земли всех этих отвратительнейших тварей", - думал с наслаждением я. Когда я вышел из пещеры, свет чуть не ослепил меня и мне пришлось ждать вечера и привыкать к свету. Постепенно глазам стало легче. Прохладный вечер опустился на землю, и я отправился в путь. Я шел очень медленно. Когда я проходил мимо небольшого водоема, я не удержался и погляделся в воду. О, вид мой был страшен! Кожа тонкой пленкой обтягивала мои кости, которые местами уродливо торчали. Глаза выглядели неестественно огромными на осунувшемся лице. И тут я заметил, что от меня исходит свечение. Я вздрогнул. Мне стало жутко. Такое же мутное свечение, как и от жреца из моего сна. Может быть, тогда это был просто вещий сон и я видел себя самого в будущем?

    Нет, точно я не мог сказать. Я обмочил водой губы и испытал давно забытое наслаждение прикосновения влаги. Но мне надо было спешить. К утру я должен был быть у дворца Урея. Там я высвобожу свою энергию и буду жечь их всех беспощадно, как они когда-то жгли детей и женщин. Я оказывался на верху блаженства от одной мысли, как их мясо будет гореть в огне, как они будут кричать и биться в предсмертных муках.

    Утром я был на месте. Завидев меня, люди шарахались в разные стороны - так я был страшен. Но я сумел подойти поближе к царским владениям, несмотря на мой угрожающий вид. Посреди площади я остановился. Не знаю, откуда взялись у меня силы, но я начал кричать громко и отчетливо на всю площадь:

    - Люди! Собирайтесь поглядеть на казнь! На казнь самых отвратительных людей на земле!

    Сначала они проходили мимо, видимо принимая меня за умалишенного, Но за полчаса я собрал толпу. Я кричал о царящей в нашей стране несправедливости, о беззаконии, жадности и коварстве царя и его приближенных. Люди с ужасом глядели на меня. Но во многих глазах я находил отклик, немое согласие.

    - Зачем терпеть их? Мы сами себе хозяева, мы сильны и можем жить счастливо. А эти ничтожества и дня не проживут без нас.

    Толпа загудела. Приближались стражники.  Вдалеке показался сам царь со свитой. Ему тоже хотелось поглядеть на этот “цирк”, и, конечно, он уже мечтал о жестокой расправе надо мной. Глупец, он даже не подозревал с кем он имеет дело!  Теперь мне жаль его, искренне жаль, – с горькой усмешкой повторил Лавара, - столько зла носить в себе – это страшное несчастье.

    Я дал им подойти как можно ближе. А потом я закрыл глаза и сжал кулаки, напряг все мышцы, собрал все силы и резко отпустил. Я выпустил мою энергию, мой гнев, мою ненависть. Я не открывал глаз, но чувствовал, что страшная сила подхватила меня и я устремился вверх к необъятным небесам, я поднимался все выше. Снизу доносились крики восхищения и ужаса.

    - Он бог! О чудо! Спасайтесь пока не поздно!

    Люди всех возрастов, полов, рангов, ошеломленные этим зрелищем, застыли. А я, не подозревая об этом, все собирал гнев, гнев со всех концов земли, со всех концов вселенной, он входил в меня и раздувался, больше и больше, еще и еще. Я торжествовал. Еще пару мгновений - и я уничтожил бы их всех до единого. Но  я решил последний раз взглянуть на них и открыл глаза. В один момент все изменилось: я, вознесенный над этой жалкой толпой, увидел, как они пали ниц, они рыдали неподдельными слезами раскаяния. Поддерживали друг друга. В глазах их я читал любовь, смирение и доброжелательность. Это в одно мгновение обезоружило меня. И тогда я осознал все происходящее: притягивая гнев и зло со всех концов света, я вытягивал его из людей. Я, сам того не ведая, освобождал их. Сконцентрировав все зло в своем сердце, я избавил их от него. Какой чудесный миг! Тогда я снова взглянул на небо с любовью. Вдруг сильная, разрывающая мою плоть боль охватила моё тело, и я почувствовал  как вот вот гнев выплескнет из меня. Я напрягся изо всех сил, начал выть, рычать нечеловеческим голосом и сжал эту необъятную энергию зла в точку под горлом, откуда исходил рёв и навсегда запер её там. Я спустился к людям. Они целовали мои руки и ноги. Они плакали чистыми слезами. А я смотрел в их прекрасные глаза и любил их. Боже как я любил их! Тех, кого еще недавно я хотел уничтожить и считал жалчайшими созданиями. Я снова был счастлив. И счастье мое было светлым и чистым, как когда-то давно.

    Слеза пробежала по щеке Лавары при этих словах. И он закрыл глаза. Собравшись духом, он закончил свой рассказ:

    - Так я стал Великим Лаварой, царем египетским, самым добрым из всех царей и людей. Моя страна, в которой вы сейчас находитесь, это продолжение моего царствования добра и счастья на земле.

    Повисла пауза. Мишель нарушила молчание.

    - Но почему мы наблюдаем здесь нечто похожее на строгость, особое почитание власти?

    - Это внешний порядок и только. Египет геометрическое царство, и правильность здесь основополагающий принцип. Поэтому мы чтим обычаи и традиции. Но спросите любого моего вельможу, что он чувствует ко мне? И вы поймете безмерную любовь их ко мне, а мою к ним.

    Сэм подумал, что это чистая правда. Но, кажется, не в обычаях и правильности дело. Дело в гордости, необыкновенной гордости этого человека. Он бесконечно добр и справедлив, но гордость, достоинство не спрячешь ни под какими поясами и накидками. И именно это, по мнению Сэма, придавало некую официозность и строгость образу жизни этого царства.

    - Простите за любопытство, но почему в этом мире, где все возможно, с вами нет вашей жены и сына? - полюбопытствовала Сара.

    Он метнул на нее взгляд, в котором на секунду зажегся уже потухавший огонек боли. Сара задела его за живое.

    - Бог не оставил незамеченными мои проклятия и мое предательство. Я обрел все, кроме моей семьи. Даже через много лет, уже попав сюда, я не смог найти их. Мне дали понять, что создатель решил определить их подальше от меня. И навряд ли я когда-либо заслужу его прощение.

    Его грустные глаза с мольбой обратились на небо. Сара чуть не плакала. Но Лавара быстро овладел собой.

    - Теперь вы, наверно,  догадываетесь, почему в моем царстве редко увидишь женщину и ребенка. Все они избегают меня. Так как знают, что при встречи с ними в сердце моем возникают призраки прошлого: я вижу мою прекрасную Ажнун и моего маленького Тира.

    - А как же танцовщицы? - спросил Том.

    - Они появляются там, где меня нет и тогда, когда я не могу их встретить.

    - Как грустно... - вырвалось у Сары.

    Лавара посмотрел на нее с грустной улыбкой.

    - А теперь прошу вас посетить мой сад.

    Мгновенно он опять превратился в гордого и сдержанного властителя, с грациозными движениями и ледяным голосом. -  Я, наверняка, утомил вас своим длинным рассказом. Вам необходим отдых.

    - Вы совсем не утомили нас! - почти хором ответили гости. - Ваша история тронула нас до глубины души. Но мы с удовольствием бы взглянули и на ваш чудесный сад.

    Вслед за Лаварой они вышли в сад. Пестрота красок, свежесть, аромат и прохлада сразу же окутали их и принесли успокоение и расслабление. Они вспомнили свой райский уголок.  В саду Лавары они как будто обрели его вновь. И каждый вдруг очнулся и вспомнил, что они странники и находятся в гостях, в начальной точке их путешествия. Кажется, пришло время покидать это царство  и отправляться навстречу новым приключениям. Сэм сообщил об этом царю. Лавара заметно погрустнел.

    - Мне, конечно, хотелось бы вас задержать еще хоть ненадолго, но я понимаю, что вас ждет еще много прекрасных стран. На своем пути вы встретите столько всего необычайного, что совсем забудете о первом вашем посещении, о Лаваре и его царстве.

    Сэм протянул ему руку:

    -  Лавара, как раз первое путешествие и невозможно будет забыть, оно останется самым ярким впечатлением, я не сомневаюсь.

    Лавара грустно улыбался.

    Тому теперь было немного стыдно. Он видел теперь истинное лицо царя египетского: перед ним стоял добрейший, мудрейший  и безумно одинокий человек, который с большим теплом отнесся к гостям и даже привязался к ним, скрашивая свое одиночество их присутствием  и защищающая свою тонкую и нежную душу щитом непробиваемой гордости.

    - Когда вы отправляетесь?

 

Сегодня вечером, то есть вашим вечером, а для нас и всех остальных, на восходе.

    - Я открою вам еще одну тайну, и она поможет вам в вашем путешествии, - загадочно произнес Лавара.

    - Еще тайна? Сколько же их у вас? - засмеялся Сэм.

    - Всего одна. Тайна пирамиды.

    - Пирамиды? - удивленно повторили гости.

    - В передвижении вашего корабля вам поможет пирамида.

    - Вот так неожиданность! - обрадовался Питер.

    - Скорее всего, для вас не будет новостью то, что, по некоторым версиям, пирамиды служили так называемыми тоннелями межпространственных и межпланетных перемещений. Ну и перемещений в соседние измерения тоже. Это огромная тайна для землян. Ее тщательно берегут многие тысячелетия. Но здесь это простая, всем известная истина. Если говорить на земном языке, пирамида - это ускоритель гравитации, и гравитация самая фундаментальная форма энергии, манифестация времени, без гравитации не было бы вселенной. Каждый камень пирамиды взаимодействует со всеми камнями этого гениального строения и если земной человек, созерцая, освоит навык различать земное притяжение и гравитацию тел, он определит движение в гравитационном поле пирамиды вверх, к самому верхнему углу пирамиды. И днем это направление к солнцу - глазу божьему, а ночью в вечность - телу божьему. Таким образом, внутренний человеческий глаз или разум из пассивного и порабощенного временем  созерцателя может превратиться в первичную энергию времени и намеренно перемещаться в нем. Поэтому, если вы сумеете рано на рассвете подняться на корабле к вершине пирамиды, сделав три полных круга по часовой стрелке с ускорением не менее 10 м/с² вокруг пирамиды, и в верхнем углу пирамиды направить нос корабля вертикально вверх, вы сможете без труда попасть в самые загадочные места нашей вселенной.

    - О Лавара! Как же это здорово! – не удержался Питер. -  Ты подарил мне огромное счастье видеть и познавать эти прекрасные создания -пирамиды!

    Он произнес эти слова с придыханием.

    - Мы очень благодарны тебе за все, что мы узнали, почувствовали, обрели в твоем царстве,  – прощаясь, произнес Сэм.

    - А главное, за то, что мы обрели нового настоящего друга, – тихо добавил Том.

    О, как же просияло бледное лицо Лавары. В его глазах показалась искренняя радость, и он крепко сжал руку Тома.

    Лавара лично проводил гостей к "Пилигриму".  Декорации снова поднялись вверх. Друзья в последний раз взглянули на лунный город, ставший для них родным за одни сутки, на Лавару, ставшего им близким другом, и один за другим поднялись на борт корабля.

    Перед ними простирались знакомые бесконечные пески до самого горизонта. Все было готово к отлету.  Наконец корабль начал подниматься. Сэм взял курс на вершину пирамиды. "Пилигрим" плавно скользил по воздуху. Достигнув вершины местной Хеопсы, он принял вертикальное положение. Пока происходило соединение энергетических потоков, корабль дрожал и вибрировал, потом последовал резкий толчок, который бросил их ввысь с огромной силой. Они неслись навстречу новым приключением, все прибавляя скорость, так что дух захватывало.

    Внизу же, у опустившейся декорации неподвижно стоял гордый и грустный Лавара и долго смотрел вслед исчезнувшим за облаками друзьям.  

    Глава 8.

    Заповедник.

    Пирамида, по-видимому, хорошо постаралась и забросила их достаточно далеко.  Перемещение длилось дольше, чем первое, это почувствовали все. Дальше в пространстве и во времени. «Пилигрим» приземлился на зеленую поляну недалеко от небольшой горной речки.  Путников сразу же поразило звонкое и не совсем обычное пение птиц: они пели в унисон с нежной музыкой, живительной, хрустальной, необыкновенно сочетающейся с журчанием воды. Эти звуки и освежали, и бодрили, и отгоняли малейшие негативные эмоции. Душа, обновленная, могла свободно созерцать красоту и наслаждаться окружающим пейзажем.

    Ледяная прозрачная река весело сбегала по камням, пенясь и создавая небольшие водопадики. Справа от приземлившегося корабля простирался густой хвойный лес – оттуда и доносилась музыка и пение птиц. Слева, на другом берегу реки тянулись скалистые горные цепи, вдали они приобретали синий оттенок,  а на их вершинах белели шапки снега.

    Путешественники догадались, что прибыли сюда на восходе, так как из-за гор постепенно появлялось желтое сияние восходящего солнца. Лучи его слегка касались вершин гор, и каждая зажигалась нежным золотистым светом. Солнце поднималось и обнимало своими лучами все больше и больше вершин и постепенно спускалось все ниже к основаниям гор. И наконец оно поднялось в центр небесного свода и обдало светом и теплом все вокруг.

    Путешественники прилегли на траве, недалеко от реки. Купаясь в лучах солнца и слушая пение птиц, музыку и журчание воды, они отдыхали, грелись и наслаждались щедрыми дарами природы. В таком состояние они провели  пару часов. Как вдруг со стороны леса послышалось громкое шуршание и хруст, и на опушке леса появилась грациозная, вся вытянувшаяся навстречу солнцу, антилопа, с длинными, тонкими ножками и длинными тонкими, слегка загнутыми рогами, которые напоминали корону, ничуть не уступающую египетским коронам. Ее золотистая спина переливалась на солнце, а брюшко и грудка ослепляли белизной. Большие черные глаза с длинными ресницами внимательно, даже как-то осмысленно, смотрели на чужаков, так что всем показалось, будто антилопа вот-вот заговорит с ними. И не успели они это подумать, как она заговорила!

    - Приветствую вас, братья и сестры! – раздался нежный, спокойный, но достаточно звонкий голос.

    Все переглянулись.

    - Наверное, мы перегрелись на солнышке, – предположил Том.

    - Может, галлюцинации, - отозвалась Мишель.

    - Все в порядке, - опять раздался приятный голос. - Я, антилопа Лиа, и я умею говорить на вашем языке.

    - Да, видели мы много на своем веку, но говорящих антилоп еще не встречали, – засмеялся Том.

    - Здравствуй, чудная антилопа! - радостно крикнула Сара, обожавшая всех животных на свете.

    - Доброе утро!  - поприветствовал антилопу Сэм. -  Мы - путешественники в пространстве и времени.  Дорога привела нас сюда. Позволите ли вы познакомиться с вашим миром?

    - Наша царица прислала меня, свою сестру, чтобы я встретила вас и проводила к ней. Но предупреждаю вас: наше царство может быть интересно только людям, неравнодушным к животному миру.

    Сара была в восторге:

    - Мы очень неравнодушны к животным и тоже считаем их своими братьями!

    Сэм кивнул. Том и Мишель переглянулись. Они, хотя и не разделяли восторгов детей и Питера, который всегда был любителем природы и живности, но красота и доброжелательность обстановки были приятны и им.

    - Итак, прошу следовать за мной! - уже приветливей и мягче обратилась к ним антилопа и легко и грациозно зашагала в глубь леса.

    Стоило только путникам переступить границу леса, и их окутал мир доброты и милосердия. Сама природа, живая, прекрасная, улыбалась им через своих детей: растения, цветы, деревья, милых забавных животных, которых было множество на каждом шагу в этом чудесном лесу.

    - Мы точно в заповедник попали, - все шутил Том.

    На веточках деревьев сидели маленькие разноцветные птички всех возможных видов, они внимательно наблюдали за путешественниками, наклоняя головки набок и моргая маленькими бусинками-глазками. Как только гости доходили до них, они нежными тонкими  голосочками приветствовали их: "Добро пожаловать! Добро пожаловать". Иногда им удавалось краем глаза заглянуть в их гнездышки, где раскрыв клювики пищали лохматые птенчики, а мама кормила их, заботливо вкладывая в клювик каждого завтрак.

    - Пушистые комочки, – умилялась Сара.

    На деревьях и кустиках  они замечали паутинки, в которых усердно трудились паучки, на цветочках суетились пчелки и застывали прелестные бабочки всех цветов радуги. Они ничуть не боялись людей и то и дело садились им то на плечо, то на руки, то на голову. Все обитатели леса спешили приветствовать гостей.

    - Перед таким чудом не устоит ни одно сердце, -  говорил растроганный Том.

    По дороге им встретился пруд, на котором царственно плавали белоснежные лебеди,  восхищая друзей неповторимой грацией и плавностью движений. Они тоже приветствовали путников легким наклоном головок. У самой воды расположились для отдыха розовые фламинго, они грелись, впитывая лучи света и тепла и пропустив их через себя испускали, розовое свечение. Белки-игруньи скакали по веткам, серые зайчики, рыжие лисички, мышата - кого здесь только не было. Сара была на седьмом небе от счастья: столько зверей она еще никогда не видела, да к тому же все они оказались говорящими. Это было похоже на детскую сказку, в которой герои попадают в волшебный лес с говорящими зверями. Антилопа выступала впереди и знакомила гостей со всеми встречными животными.

    - Это семья белки Уи. А это зайчиха Мила. Это мышонок Пик.

    Удивительно было и то, что здесь встречались животные самых разных географических поясов и климатов, и никто не проявлял агрессии и беспокойства. У высокого куста жасмина стоял высоченный жираф. Сара ахнула, увидев его, такого огромного, такого пятнистого, такого стройного совсем близко. Она подошла к нему, и он наклонил к ней свою утонченную мордочку с маленькими рожками и ушками. Своими  мягкими теплыми губами с колющимися волосками он поцеловал ее руку. Сара вспомнила мордочки лошадей и коров с такими же теплыми и нежными губами.

    - Рад знакомству! -  услышала Сара.

    - А я как рада! Как я рада! Я давно мечтала подружиться с жирафом.

    - Теперь я твой друг, - улыбался жираф.

    Да, именно улыбался. Все звери этого леса могли улыбаться! Сэм здоровался с  лосем, кивающим ему рогами, похожими на ветвистое дерево. Том любовался бурыми медвежатами, играющими с дедушкой медведем. Мишель пожимала хоботы паре добрых круглых серых слонов, а Питер, добрый фермер, улыбался, переглядываясь с такими родными коровами и лошадьми.

    -  Эх, что мне экзотика, - думалось старику, - когда такие родные,  эти копытные, теперь не просто окружили его, а говорили с ним о его ферме. Он все похлопывал и гладил их, и они ласкались к нему.

    - Мы уже близко, - предупредила антилопа.

    И вот лес внезапно кончился, и перед ними распростерся огромный зеленый луг. На нем  были разбросаны деревья в хаотическом порядке и на достаточно большом расстоянии друг от друга. Но приглядевшись, друзья заметили, что это не простые деревья - это были  деревья-домики, разной величины и формы. Зеленые кроны напоминали шатры, а дупла служили входом. Посреди поляны возвышалось огромное, почти в два метра диаметром, дерево с множеством веток, выходящих из основного ствола. Оно выделялось среди других не только размером, но и убранством: все оно было переплетено вьюнком с белыми нежным цветами. Вьюнок в разных местах образовывал что-то вроде занавесок. На ветках аккуратно распределялись розовые, желтые, алые, сиреневые цветы, сплетавшие различные узоры. Вокруг жилища расхаживали царственной походкой павлины, пестрые и белые, с  гордо поднятой головой и с маленькими коронами. Антилопа взглянула на путников и с некоторой гордостью в голосе произнесла :    

- А вот и поселение людей, наших братьев и сестер. В центре луга - жилище нашей царицы Самуны.  - Идите к ней, она вас ждет.

    - А где же все остальные люди? – спросила Сара.

    - Люди на плотине. Сейчас время труда. Люди и животные трудятся вместе и строят плотину, чтобы защититься от наводнений. Но Самуна осталась дожидаться вас.

    Когда они подошли к дому, павлины окружили их и, перебивая друг друга, важно поздоровались, оглушая гостей своими скрипучими громкими голосами.

    - Добро..по...здравству...привет...мы королевские павлины ..саму-жде..вас...

    С трудом разобрав их тираду, путники поклонились царственным особам и вошли в дупло, прикрытое занавеской из голубых колокольчиков, которые звенели на разные нежные голоса, когда их задевали.

    Путники очутились в небольшой уютной комнатке, приятно пахнущей свежим деревом. С потолка, со стен - отовсюду тянулись к ним разнообразные цветы, бабочки порхали свободно и бесстрашно с цветка на цветок. Вдруг из-за облака сплетенных цветов и слетевшихся бабочек появилась она - прекрасная Самуна.

 

   

Глава 9

    Прекрасная Самуна.

    Самуна была поистине прекрасна, но прекраснее всего были глаза царицы. Они были огромными черными и раскосыми, с длинными загнутыми верхними и нижними ресничками и очень напоминали глаза газели. Взгляд их, добрый и одновременно умный и проницательный, казалось, проникал в самое сердце и исцелял любую ранку и царапинку бесконечным добром и теплом.

    Самуна подошла к гостям и протянула им длинные смуглые руки с тонкими нежным пальцами. Теперь они могли разглядеть ее подробнее. Ее стройное тело нежно обвивали вьюны с красными цветками, оставляя неприкрытыми живот, руки и ноги ниже бедер, шею и часть области декольте. Кое-где они, как браслеты, помещались на запястьях и щиколотках, икрах, предплечьях и коленях. Это было настолько нежно, что вызвало у всех гостей восхищение. Накидка прозрачно-зеленого цвета, воздушная и легкая, как крылья бабочки, была прикреплена к волосам и запястьям,  захлестывалась на груди и бедрах. Самуна была похожа на светлячка или стрекозку, утопающую в прозрачности своих крыльев. Шикарные темные волосы, в которые были вплетены красные цветы, струились по ее плечам, превращаясь в воздушное облако.

    - Богиня! – прошептал Том.

    Самуна обняла каждого гостя, и в ее объятиях каждый почувствовал себя так спокойно, уютно, комфортно, как бывает только в объятиях родной матери.

    - Я жду вас уже давно. - ласково заговорила царица. - С тех пор, как вы ухаживали за животными с фермы, с такой любовью и заботой, с тех самых давних пор я знала, что когда-нибудь мы встретимся.

    Сэм унесся в воспоминания о ферме. Сара не находила себе места от счастья. Питер думал о тонких связях всего во вселенной.

    - И вот вы здесь. И я счастлива, что могу принять вас  в нашем царстве, где животные и люди - братья, да, да, братья наши меньшие, как и задумано создателем. На земле, к сожалению, столь мало людей помнят об этом.

    - Они и друг к другу-то относятся ничуть не лучше, – заметил Том.

    - Но среди миллиардов жителей земли все-таки можно отыскать таких, как вы, милосердных и сердечных. Я знаю все ваши добрые дела по отношению к животным, знаю как ты, Сэм, спас пчелу от паука. А еще спас стрижа, запутавшегося в проводах, и пса, которого ты подобрал на дороге, вылечил и пристроил на соседнюю ферму. Все знаю. Да, и твою любовь к рыбам, собакам и кошкам, Сара, которых ты никак не могла заполучить. Ты выходила не одного котенка, кормила с пипетки маленьких щенков, спасала птенцов, выпавших из гнезд.

    Сара и Сэм, пораженные, смотрели то на Самуну, то друг на друга.

    - Ну а Питер - отец фермы, воспитавший с любовью не одно поколение животных.

    Многие любители животных догадываются о существовании божества животных и просят спасти их питомцев или, прощаясь с ними, ожидают их увидеть где-то на небесных полях. Можно сказать, что наше царство и есть те самые небесные поля, а я, Самуна, - богиня животных, защищающая их и помогающая людям, неравнодушным к братьям нашим меньшим.

    Я расскажу вам все тайны нашего мира, нашего прекрасного и доброго мира, где царит братство и любовь, красота и теплота сердец.

    История, которую я вам поведаю, произошла очень давно. Царство Самуны появилось десять тысяч лет назад.

    - Вот это нас забросило! – не удержался  Том.

    - Да, это благодаря Хеопсе мы совершили такой временной скачок, – поддержал его Сэм.

    - Наш народ, древний и дикий, - продолжила царица зверей, - жил дружно и весело, в достатке и изобилии на удивление всем соседним племенам. Занимались мы, так же как и все, собирательством, земледелием и охотой.  Женщины готовили еду и шили одежду, работали на земле. Мужчины ходили на охоту. Жизнь была яркой и насыщенной, но и не менее опасной. Мужчины, бывало, пропадали на охоте целый день. Вечером мы кормили их вкусной стряпней и подолгу сидели у костров. Уже тогда, в дикие и суровые времена, мы отличались душевной теплотой по отношению друг к другу и к окружающему миру.

    Так проходили дни и недели, и все текло своим чередом. Еды хватало, тепла и общения тоже. Наши посиделки за костром были, пожалуй, самыми приятными моментами нашей дикарской жизни. Уютно усевшись подле друг друга, мы говорили до полуночи. Мужчины рассказывали об охоте, о приключениях, женщины не скупились на вопросы и похвалы, перечисляли самое интересное из событий своей жизни. Часто с нами сидели и дети постарше. Кто-то сочинял сказки и страшилки. И разговоры тянулись, плелись в невидимые узоры полотна, и оно укутывало нас, сплачивая, сближая. А огонь разрывал темноту и яростно метал вверх свои языки и искры и обдавал нас своим жаром. Запах костров приятно успокаивал.

    Все было хорошо, кроме одного: вот уже который год я не могла забеременеть и подарить сына моему храброму Матису. Он не упрекал меня, а только иногда грустил, устремляя задумчивый взгляд куда-то вдаль. Его безропотность и молчаливые переживания усиливали мою боль. Я пила отвары из трав, ходила к шаману в лес, молилась. Но ничего не помогало. Вот уже семь лет мы жили только вдвоем, питаясь любовью и поддержкой друг друга. А детского смеха и плача не услышать было в нашей хижине.

    Весной восьмого года нашей совместной жизни к нам в деревню пришел странник, дряхлый старик из далеких земель. Он не знал нашего языка, и мы общались жестами. Я приютила старика, накормила и напоила, он тихо прожил у нас около недели. За это время он кое-как освоил наш диалект. Я подолгу общалась с ним и рассказала свое горе. Бастиан, так звали чужестранца,  сочувственно выслушал меня. Когда он собрался уходить, в благодарность за гостеприимство он вложил мне в ладонь мешочек с каким-то порошком и объяснил, что я должна выпить его, растворив в воде, и после этого голодать неделю. И тогда, тогда, я снова обрету женскую силу!

    Я бросилась ему в ноги. Он поднял меня и поцеловал в макушку.

    - За тысячи километров отсюда я оставил моих дочерей, которые, может быть, ждут моего возвращения, – только и сказал старик.

    Я до сих пор не могу передать всего моего чувства благодарности этому человеку. Я думаю, это был ангел, спустившийся с небес.

    Я сделала все, как он сказал. И… Я правда забеременела! Сколько же было радости в нашем доме! Мы с Матисом не верили своему счастью. Как он бережно относился ко мне всю беременность. Хрустальную вазу и ту так не берегут, как он берег меня.  Он приносил лучшую еду, не разрешал мне перенапрягаться, заниматься тяжелым трудом. Я жила, как королева, все девять месяцев. Живот был такой огромный, что удивлял всех, даже стариков, много повидавших на своем веку.

    В последние месяцы я почти не могла передвигаться, живот был необыкновенно тяжелым, так что Матис  даже забеспокоился.

    И вот настал священный час  - час рождения нашего долгожданного первенца. Мне было страшно больно, но счастье от предвкушения появления на свет моего дитя помогало выдержать самые страшные муки.

    Никогда не смогу передать того удивления на лицах повитух и Матиса, когда из меня следом за первым малышом вышел второй, а потом и третий. Матис, обезумев от счастья, рыдал и принимал на руки детей одного за другим. Всего я произвела на свет восемь здоровых и красивых близнецов Четыре мальчика и  четыре девочки. Племя ликовало. Это был беспрецедентный случай. Матис, пьяный от счастья, брал на руки по очереди своих детей и не мог налюбоваться ими. Я, обессиленная, но познавшая самое большое счастье на земле - счастье материнства, блаженствовала. Однако потеряв много сил, к вечеру я уснула крепким здоровым сном.

    Когда я открыла глаза, меня ждала страшная новость: один из близнецов, последний мальчик, самый красивый, умер. Никто не мог толком объяснить причины. Казалось бы, семь выживших детей должны были утешить мое горе. Но я почувствовала такую острую боль, что испугалась. Никогда я не испытывала ничего подобного. Мой малыш наверно стал той необходимой и страшной платой, которая позволила мне стать матерью. Я держала его мертвое тельце, и никто не мог вырвать его у меня из рук. Матис испугался за меня, он утешал меня, приносил мне всех детей, я ласкала их, но не могла забыть моего милого последыша.

    Когда мои груди наполнились молоком, я снова почувствовала счастье, оно струилось из моих сосков вместе с теплым молоком, утоляя голод моих семерых малюток. Но, покормив их всех, я снова вспоминала последыша, и грусть накрывала меня, и я плакала горько, безутешно, пытаясь выплакать, выплеснуть не покидавшую меня боль. Матис, который и так меня сильно любил, теперь боготворил меня. Он наблюдал за мной очень внимательно, и от него не ускользали мои непрекращающиеся страдания. Его лицо тоже время от времени омрачалось грустью, и он подолгу сидел, погрузившись в глубокую задумчивость.

    И вот однажды он задержался на охоте дольше обычного. Я уже начала беспокоиться.  Я накормила детей, поиграла с ними, уложила спать и села отдохнуть, как вдруг на пороге появился Матис с мешком на плече. Он улыбался, и я поняла, что он придумал что-то хорошее. Он положил мешок к моим ногам и нежно поцеловал меня. В мешке что-то шевелилось -  я испугалась. Он развязал его, и оттуда показалась маленькая мордочка, коричневатая, с большими любопытными и одновременно растерянными и печальным глазками.

    - Детеныш антилопы! -  воскликнула я.

    - Детеныш убитой антилопы, - подтвердил он мою догадку. - Он потерял мать. Ты потеряла сына. Возьми его и прими в нашу большую дружную семью.

Поначалу я никак не могла понять, серьезно ли он говорит. Но его глаза излучали любовь и милосердие, и я все поняла и приняла. Я протянула руку малышу - он дернулся, испугался.

    - Не бойся, малыш, – ласково прошептала я.

    Я тихо дотронулась до его головки и погладила его мягкую макушку так, как я бы погладила собственного сына, и он больше не пугался и не вырывался. Бедняжка, ему тоже хочется ласки, материнского тепла.  Я приподняла его и положила к себе на колени, он жался ко мне, хлопая своими простодушными доверчивыми глазками, тыкался в меня холодным носиком. Тогда вдруг что-то толкнуло меня на весьма странный шаг: неожиданно для себя самой я вытащила свою грудь, тяжелую от переполняющего ее молока, и протянула малышу. Он заволновался, недоверчиво покосился на меня, но потом все же схватил мой сосок и жадно начал причмокивать.

    - Несчастный! Как он голоден!

    Молочко бежало у него по подбородку, а он все причмокивал и причмокивал. Я была настолько поглощена заботой о нем, что впервые за долгое время совсем забыла о моем горе. Матис с такой нежностью и любовью смотрел на меня, на сумасшедшую женщину, кормящую детеныша антилопы.  Мой Матис - какая это широкая, благородная душа, какое сердце!

    Так наша большая семья приняла осиротевшего детеныша газели, и детей стало снова восемь. Мои человеческие дети играли с ним, как с братом. Матис кормил нас всех. В наших родительских сердцах хватало равной любви и тепла для всех. Может быть, вам это покажется преувеличенным, неправдоподобным, но я любила моего газеленка, ничуть не меньше моих человеческих детей.

    С тех пор благодаря моему доброму и мудрому Матису я усыновила многих осиротевших животных: кошек, собак, овец, жеребят. И что самое замечательное, люди моего племени последовали моему примеру. Женщины нашли в своих сердцах место, а в своих грудях молока, чтобы принимать  детенышей погибших животных. Мы вскармливали детей и животных, не делая различий между ними. Мы стали настоящими братьями и сестрами, молочными братьями и сестрами. Любовь, добро и милосердие навеки поселились в нашей стране. А меня и Матиса избрали правителями. И вот уже не одно тысячелетие мы стоим во главе этого прекрасного царства добра и защищаем наше братство, заботимся друг о друге и о природе. То, что вы видите вокруг - это и есть наше царство, точнее, его отражение в раю. Рай для животных. Он существует! - закончила Самуна и замолчала.

    Слушатели, потрясенные, тоже молчали. Наконец Сара воскликнула:

    - Я знала, я всегда знала, что такое место существует! Ведь эти милые существа: собаки, кошки, лошади, барашки и даже мышатки, настрадавшись на земле, тоже непременно должны иметь место, где они могли бы отдохнуть и стать счастливыми и беззаботными. Я так счастлива, что попала именно к вам, Самуна!

    Сэм полностью ее поддерживал.  

    - То, что вы и ваш муж сделали – это так здорово, так душевно. Нам известны случаи противоположные: животные выкармливали людей. Но в том, что животные способны на самоотверженную и преданную любовь, любовь, непостижимую умом, сомнений не было и нет. А вот чтобы люди выкармливали детенышей животных своим молоком – это действительно беспрецедентно! - размышлял Питер.

    - Только разве что из пипетки, – улыбнулась Мишель.  - И то весьма нечастые случаи.

    - Вы доказали, что доброта человеческая тоже может быть безграничной, что она существует, - Сэм опустился перед царицей на колени и бережно взял ее руку и поднес к губам. В свой поцелуй он вложил все свое восхищение, уважение, благодарность.

    Самуна опустила глаза и Сара заметила, что в них застыли слезы.

    - Как не хватает нашим бедным братьям меньшим защиты на земле, – вмешался Питер. - Сколько я видел их страданий, зла, причиненного беззащитным животным, как бессердечно, безжалостно, а порой просто равнодушно люди относятся к ним. Собаки грязны, кошки хитры, мыши вредны ; этого не трогай, от этого подальше, а этому пинка, - Питер говорил с большой горечью.

    Том и Мишель опустили глаза: было и в их жизни то самое, о чем говорил сейчас Питер. Сколько Сара просила их о собаке или кошке. "Шерсть, вонь, грязь", – был обычно их ответ.

    - Милая царица, обращайте почаще ваши взоры на эту жестокую планету, прошу вас, - взмолился Питер.  - Сколько наших братьев там нуждаются в вас.

    - Дорогой Питер, - участливо отвечала Самуна, - мы стараемся, очень стараемся. Как думаешь, Сара, как получается так, что брошенный котенок попадается именно тебе? И ты берешь его и спасаешь. А больная собака встречается не Тому, а тебе Сэм? Да, мы посылаем животным в беде таких добрых людей, как вы, и вы спасаете их. Это ли не помощь?

    - Точно! – воскликнул Сэм.  - У меня иногда возникала такая мысль!

    - И у меня, – подхватила Сара.

    Самуна задорно улыбалась.

    - Так что времени мы зря тоже не теряем. А теперь, друзья, приглашаю вас покататься на лодке по реке, опоясывающей наш лес.

    - А потом мы отправимся в путь, - сказал Сэм.  - Как бы мы ни хотели остаться у вас подольше, но нас ждет дальняя дорога.

    - Понимаю, - с  легкой грустью в голосе ответила Самуна.  - Тогда не будем терять времени. - И она направилась к выходу.  - Я познакомлю вас с моими детьми, - весело говорила она на ходу.

    По дороге им встречались возвращающиеся с работы люди и животные, все весело приветствовали гостей. Наконец они увидели державшихся за руки четырех прекрасных девушек и трех здоровых и красивых юношей, замыкал их дружное шествие сын антилопы и Самуны, стройный, грациозный как Лиа, но намного крупнее и мощнее, Толио. Они смеялись и о чем-то шумно спорили. Приблизившись, они дружелюбно поздоровались с гостями и решили идти кататься все вместе.

    Как забавно было видеть все это семейство в сборе, где каждый любил и уважал другого, а Толио совершенно на равных с людьми спорил, смеялся, шутил.

    - Чудно, – сказал Том.

    «Чудно», – думали все.

    На лес медленно опускались сумерки. И когда путешественники подошли к лодке, закат раскрасил горы и лес лиловыми и розовыми красками. Лодка была просторная, и места хватило всем.  

    Как же весело было плыть по волнам в вечерней живительной прохладе, любуясь горами и лесом,  наблюдая за животными, встречающимися на берегу, сидя рядом с такой необычной семьей. Они плавали до самой темноты. Им было уютно и хорошо. Теплые сердца всегда способны согреть каждого и заставить его почувствовать себя родным и любимым. Никому не хотелось уезжать. Но каждый знал, что путешествие их скоро должно продолжиться.

    Самуна и ее дети проводили гостей к "Пилигриму" и с сжимающимися сердцами странники поднялись на корабль, в последний раз помахали провожающим, и "Пилигрим" отправился дальше, вперед,  навстречу новым приключениям.

 

Глава 10

    Страна сновидений.

    В хорошем, бодром настроении путешественники рассекали воздушные просторы. На этот раз корабль  спокойно, не торопясь плыл по небу, среди кудрявых облаков. Это было похоже на настоящее плавание корабля по волнам. Такое перемещение давало возможность путникам смотреть внимательно по сторонам и любоваться окружающими видами, ну и конечно, не мешало погружаться в свои мысли и переваривать увиденное и услышанное за последние дни.  Настроение у всех сделалось какое-то лирическое, даже слегка романтическое.

    Их плавание продолжалось вот уже пару дней. Сэм решил не вмешиваться в движение Пилигрима и рассчитывал на то, что дорога их опять приведет к нужному месту в нужное время. Тем более, что ему и всем его друзьям нужно было тоже сделать паузу, небольшую передышку перед следующим знакомством. Слишком много эмоций, слишком много мыслей. Все это нужно было привести в порядок.  Остальные были полностью с ним солидарны. Плавание меж облаков успокаивало и действовало медитативно.

    На исходе вторых суток Сара заметила, что меланхолия усиливается, мечтательное настроение достигает апогея. Ей вдруг захотелось потанцевать с Сэмом под красивую медленную мелодию саксофона. Сэм удивился, но ему хотелось того же. И оба они пришли в изумление, когда остальные признались в том, что и они чувствуют нечто подобное: расслабление, томность, мечтательность, желание танцевать. Сара и Сэм обнялись и начали двигаться едва заметно, повинуясь нежным тягучим ритмам саксофона и своих мыслей и грез. За ними последовали Том и Мишель. У них в ушах звучал не саксофон, но столь же нежный и неторопливый звук флейты. Мысли уносились далеко в прошлое и в будущее. Питер, как обычно, наблюдал за ними. Но и его охватило легкое томление, и он улегся в шезлонг и вместе с переливами саксофона и флейты и погрузился в воспоминания. Никто не заметил, как сумерки накрыли все вокруг и на небо высыпали звезды. Теперь они плыли уже, не рассекая облака, а кружась в звездном вихре. Пары все кружили в своем тихом танце, а Питер кружил по закоулкам своей памяти. Звездное сияние сочеталось с их романтическим настроением. Такого раньше не испытывал никто из них, даже в самые романтические моменты своей жизни: оставшись впервые наедине с любимым, распахнув окно и взглянув в лицо ночи, глядя на закатное тихое море, гуляя под луной в тихую летнюю ночь и т.д.

    Питер уснул первым. Незаметно из страны грез он перешел в страну снов.  На лице его застыла улыбка блаженства. Танцующие наконец тоже прилегли в шезлонги и погрузились в созерцание звездного неба. В конце концов каждый последовал примеру Питера: мечты потихоньку уносили их в страну сновидений.

    «Куда же нас может занести с таким настроением и в таком состоянии?» - была последняя мысль, которая мелькнула в голове засыпающего Сэма?

    Когда же Сэм открыл глаза, он получил ответ на свой вопрос. Он находился точно не на «Пилигриме» – это он понял сразу. Он лежал на огромной кровати в белоснежных простынях. Кровать со всех сторон покрывал тюлевидный светлый полог.

    - Ничего себе спаленка, - подумал Сэм, вставая с кровати.

Раздвинув искрящийся полог, он слез с кровати. Там его ждали мягкие тапочки и махровый халат.  «Отель?» - промелькнуло в голове. Комната была уютной, небольшой, в светлых, белых и бежевых тонах, спокойных и нежных. Окна в комнате не было, и Сэм двинулся к двери.

    В это время в четырех соседних комнатах происходило все то же самое: Мишель, Том, Сара и Питер проснулись  на шикарных кроватях с роскошным бельем и пологами, на потолках каждой комнаты располагалось искусственное небо с фосфорными звездами. Удивленные, они встали и попали в мягкие, пушистые тапочки в виде зверушек и укутались в теплые халатики. Не обнаружив окон, они тоже решили выйти из комнаты и поискать друг друга. Разница была, пожалуй, только в цветах: Питер проснулся в голубоватой комнате, Том - в сиреневатой, Мишель - в розоватой, а Сара в сизо-лиловой. Открыв с некоторой опаской дверь, каждый осторожно выглянул, тихонько высовывая голову за дверь. В коридоре было полутемно и, выйдя из-за двери, они тут же наскочили друг на друга, испугались и даже вскрикнули, наконец они узнали друг друга и немного успокоились.  Но не успели они опомниться, как в коридоре включился яркий свет и в противоположном конце длинного коридора показались люди. Они шли по мягкому ковру, почти не слышно и явно направляясь именно к ним. Впереди всех шел странно вырядившийся старичок: он напоминал мудреца из сказок своей длинной бородой и серебристыми длинными волосами и одновременно походил на сонника: на нем был фиолетовый колпак с желтыми звездами и такой же длинный плащ. Под плащом можно было разглядеть что-то вроде шелковых фиолетовых панталон и шелковой белой рубашечки.

    « Что за цирк?»- приблизительно следующее думал каждый.

    Сопровождающие старика тоже выглядели странно: они были похожи на ученых из секретной лаборатории:, седые, лохматые, с огромными очками.

    - Не хватало еще, чтобы из нас сделали подопытных кроликов, - пробурчал Том.

    - Это больше похоже на фильм про пришельцев, которых изучают в секретных лабораториях земли, – заулыбалась Сара.

    - Да, да, и пришельцы тут явно мы, - ухмыльнулся Том.

    - Спокойствие, сейчас все узнаем, – улыбнулся Сэм.

    Фиолетовый мудрец подошел очень близко к Сэму и, заглядывая, а точнее разглядывая его лицо, протянул руку и только спустя несколько секунд поздоровался:

    - Приветствуем вас !... В нашем царстве..  - он специально делал паузы между фразами, как будто говорил на иностранном языке и хотел, чтобы его лучше поняли.

    Гости поклонились в знак приветствия. Голос старика соответствовал внешности: был скрипучим и вкрадчивым.

    - Таким только сказки на ночь рассказывать, - подумал Питер.

    - Кто из вас главный? -  неожиданно спросил сонник - Наверно ты?- обратился он к Питеру.

    Питер улыбнулся.

-  Странное у вас разделение на главных и неглавных. Но, наверное, вам нужен он, - указал он на Сэма.

    - Как тебя зовут? - ничуть не смутившись, продолжал мудрец.

    - Я Сэм, -  спокойно ответил тот. - А это мои друзья: Том, Мишель, Сара и мой дед Питер.

    - Хорошо, очень хорошо, - сам с собой и одновременно вроде бы с ними говорил чудак. -  Наше царство очень нуждается в любом госте. Да. Можно сказать, что мы рады гостям.

    Пока он говорил, его ученая «свита» внимательно разглядывала пришельцев, переглядываясь и перешептываясь. Наконец Сэм решился и задал самый главный вопрос:

    - Позвольте все-таки узнать, кто вы и в каком царстве мы находимся?

    - Ох! - рассмеялся в ответ старик и за ним его молодчики.  - Совсем забыл. Старею. Что поделать. Я Янис. Великий толкователь снов. А царство мое  - самое что ни на есть царство сновидений.

    Гости переглянулись. Теперь стало понятно их странное поведение последних часов путешествия, необычное убранство комнат и нелепый наряд самого великого Яниса.

    - Сонник, -  подмигнула Сара Сэму.

    - Сонник, -  улыбнулся ей в ответ Сэм.

   

Глава 11

    Янис и его сонное царство.

    - Как вам спалось? – полюбопытствовал повелитель снов.

    - Прекрасно, – искренне ответили гости.

    - Место, где мы сейчас с вами находимся, называется небоскреб снов. В этом здании почти пятьдесят этажей и каждая комната оборудована для хорошего, крепкого сна. В каждой есть приспособление с усыпляющей музыкой, освежитель воздуха, благотворно влияющий на сон, и, конечно, звездное небо над головой, – улыбнулся Янис, – залог прекрасных сновидений.  Еще наверно вы обратили внимание на чудесные пологи ручной работы, покрывающие кровати и украшающие коридоры. Пологи тоже один из важных элементов, улучшающих активность во сне.

    Гости и вправду были удивлены обилием разноцветных пологов и занавесок в комнатах и коридорах здания.

    - Так значит, саксофон не случайно вчера сводил нас с ума? – размышляла вслух Сара. - Нас просто-напросто убаюкивали.

    - В небоскребе ночуют все, кто хочет разобраться в своих сновидениях. Я и мои коллеги разработали целую систему изучения человеческих снов. И можно сказать, здесь, в этом небоскребе, мы и проводим свои исследования.

    - Точно, как мы и думали: мы тут в качестве подопытного материала, – шепнул Том Мишель.

    - Теперь же мы направляемся в мою башню снов - мой дворец,  - довольно улыбнувшись, с гордостью произнес Янис. - Я познакомлю вас с моей системой толкования снов, с моими открытиями,  ну и конечно, если захотите, с тайнами ваших сновидений.

    Если поначалу гостям все это казалось шуткой, цирком или детской сказкой, то теперь они чувствовали, что интерес их растет с каждой секундой, с каждым словом этого старика. Мир снов   - столь загадочная и удивительная сторона жизни людей, и так мало света пролито на это явление. А сонник, который в первые минуты вызывал у них даже прилив иронии, теперь вызывал все больше уважения. Подумать только: повелитель снов! Толкователь снов! Какой дар!

    В том, что Янис - мастер своего дела, не было никаких сомнений, это был фанатически преданный своему делу ученый, знающий о снах все.

    Вниз они спустились на лифте и вышли из небоскреба. Небоскреб внешне был похож на новогоднюю елку: уменьшаясь с каждым этажом в ширине, он напоминал контуры елки, а разноцветные балкончики - елочные игрушки; пологи, которые завешивали окна и балкончики, были похожи на гирлянды.

    Впереди раскинулся город, где перемешались обычные домики разных форматов с домами странных форм, невиданными и неслыханными. Янис объяснил, что постройки повторяют образы из снов. Обычных домов было больше, так как человек чаще все-таки видит во сне привычные ему формы. Но некоторые способны открывать во сне новые грани сознания, фантазии, и тогда они видят необычные сны с необычными реалиями, которые и попытались запечатлеть местные архитекторы.

    Вдалеке виднелась башня. Высокая круглая кирпичная башня, с винтовой лестницей. Башня была  достаточно высокой и напоминала восточный минарет, с редкими оконцами.

    - Эта башня снов, – сказал Янис. - В ней всегда темно и тихо. А наверху гуляет ветер. Здесь я размышляю, анализирую, делаю открытия. Здесь хранятся самые необычные сны. Прошу! -  пригласил он гостей войти в башню.

    Звучало и выглядело все страшно таинственно и притягательно. Войдя в башню, все сразу погрузились в темноту и еле-еле нашли лестницу, по которой подниматься было очень непросто: пригнувшись, на ощупь, да еще по достаточно крутым ступеням. Но это не остановило бы ни одного из них, ведь этот подъем теперь был единственной преградой между ними и тайнами снов.   

    Башня была примерно сорок метров высотой. И пока они добрались до вершины, каждому показалось, что прошла целая вечность. Но зато как они были вознаграждены, очутившись на смотровой площадке! Отсюда открывался прекрасный вид: город был виден как на ладони. Он простирался на многие километры и уходил навстречу горизонту, сливаясь с ним в самой дальней точке. Ветер гулял здесь, на высоте, свободно, обдувая лицо, ободряя и вдохновляя, играл волосами и одеждой и придавал некоторую торжественность обстановке. Пока гости любовались видами, Янис всматривался в них, будто пытаясь понять, стоит ли им доверять свои самые большие секреты. И по его лицу можно было догадаться, что он все-таки был доволен ими. Он нажал какую-то кнопку, и прозрачные стекла опустились вокруг и ветер остался за ними, яростно порываясь попасть внутрь.

    - Присаживайтесь,  – пригласил сонник.

    Площадка была устлана восточными хивинскими коврами, мягкими и красивыми, тоже, скорее всего, ручной работы. Все дружно повиновались и уселись по-турецки.

    С этой башни я наблюдаю за городом и отсюда вижу маяки, зажигающиеся на домах, где уснувший видит необычный сон, еще не исследованный нами. Здесь же я размышляю и делаю свои открытия. Эта башня, можно сказать, моя лаборатория. Вы наверняка думали, что обнаружите здесь кучу механизмов, колб, проводов и подопытных кроликов. Но нет, наше дело совсем другое. Мы наблюдаем сны, слушаем их пересказы и пытаемся разобраться в их смысле, предназначении. Для этого не нужно проводов. Для этого необходимы концентрация внимания, наблюдательность, способность анализировать, сопоставлять, домысливать, смелость предположений и интуиция. Замес не из простых, скажете вы, но на то область сновидений - до сих пор одна из самых неизученных областей научных знаний на земле.

    Он был прав. Все, что угодно поддается физическим и химическим опытам, а вот сны ускользают из рук ученых и не даются никак вот уже тысячи лет.

    - Так вот, еще на земле выучившись на физика, я работал в лаборатории над топливом для космических кораблей. Я все силы отдавал науке. Но в один прекрасный день мне попалась статья в газете - случайная, самая обычная статья о снах человека. Там приводились самые посредственные выводы о том, что человек во сне проводит половину жизни, что сны бывают вещими, что сонники всегда были и будут популярными и т.д. и т.п. Но что-то в этой статье зацепило меня, и я несколько раз перечитывал ее с начала до конца. И в какой-то момент я все понял. Понял, что именно это меня больше всего в жизни интересует и что именно этому я бы хотел посвятить всю мою жизнь! Да, так бывает: один момент может изменить жизнь человека, одна статья может помочь понять человеку его истинное предназначение! Я это пережил на собственном опыте.

    Я бросил свою лабораторию. К тому времени я уже неплохо подзаработал и скопил достаточно денег. К тому же я почти сразу нашел несколько спонсоров по моему новому направлению: желающих разобраться в снах оказалось не так уж и мало. И я начал работать. В буквальном смысле: день и ночь.

    Первое, с чего я начал - условия для сна. Я создавал разные условия для сна, и наутро сравнивал качество и характер снов. Когда я понял, что для настоящего сна нужен покой, тишина или приятная музыка, приятное окружение, я обеспечил себя всем этим. Дальше было самое трудное: запомнить сны. Наверняка вы сталкивались с этой проблемой. Сны запоминаются частями или эмоциями. И очень трудно восстановить их целиком. Но именно это очень важно для их толкования.

    Вспомните, как иногда проснувшись, сон прямо ускользает от вас. И чем больше хочется его поймать, тем хуже результат. В этой ситуации мне помогла мудрость тибетских лам, которые пред сном медитируют и настраиваются на определенные эмоции и сны. Я научился медитации и каждый вечер настраивался на запоминание снов. Утром вместо отчаянных попыток ухватить за хвост мои сны, я расслаблялся и медитировал на единство с миром снов. И постепенно я начал замечать, что это работает. И работает очень хорошо. Сны стали ярче, отчетливей, а поутру,  во время медитации, я восстанавливал их в первозданном виде. С каждым днем я делал это все быстрее и лучше. Теперь я мог не только делать сны ярче, но и контролировать их направление: нужные эмоции, ответы на вопросы, освобождения от психологических блоков через сон, открытия.

    Это был настоящий прорыв, который до меня, и то частично, удавался только ламам и монахам, но у них были совсем другие цели. У меня же сны были самоцелью! Теперь я чувствовал, что мир снов не так уж зыбок и неуловим. Я начал осваиваться в этом мире. Все крепче вставая на ноги. Следующим моим шагом было самое ответственное - толкование снов. Я прочитал сотни сонников, прежде чем приступил к собственным толкованиям. Сначала  я пытался выстроить логические цепочки, привлекал на помощь анализ и компаратив. Потом я решил работать с миром сна и миром бодрствования одновременно. Проснувшись утром и восстановив свой сон, я искал и досконально изучал детали, черты из реальности, совпадающие с образами из снов. Это было очень непросто, но и это постепенно удавалось мне. Я начал их видеть одну за другой, я будто разгадывал ребусы, и каждое открытие делало меня необыкновенно счастливым. Время шло, я набирался опыта, а с опытом пришла мудрость. Знания, накопленные мной за все это время, бесценным сокровищем лежали в моей голове. Теперь меня удивляет невнимательность, нечувствительность людей к мелочам, которые могут открывать глубочайшие знания, спасать, направлять. Человек эгоистичен, замкнут на своем благополучии, и все во вне его мало интересует, к большому сожалению, в том числе и для него самого. Совсем не последнюю роль в нашем деле играет интуиция, можно даже сказать,  решительную роль. И именно этому как раз невозможно научиться. Это тот самый дар, которым обладают предсказатели, вещатели снов. И я его открыл в себе.

    Как прекрасен был тот день, когда я целиком проанализировав, изучив сон, смог полностью истолковать его для самого себя, и каково же было мое счастье, когда все, что я предположил исполнилось с точностью до каждой детали. Теперь я мог назвать себя толкователем снов.  Еще долго я экспериментировал только на себе. Но пришло время, и я стал работать с другими людьми. Сначала это были мои родные, знакомые и друзья. Потом ко мне стали обращаться совсем чужие люди, и, наконец, я стал знаменит. Люди со всех концов света потянулись ко мне и моей силе. Я мог понять и интерпретировать любой сон. И я стал помогать людям. Многих я излечил от их страхов, предупредил об опасности, помог понять ситуации из их жизни, подсказал дальнейшие пути, направления. Дальше больше: я стал предупреждать людей о природных катаклизмах, катастрофах. Люди были бескрайне благодарны мне. Да, мне было приятно. Со временем я разбогател. Но не это было главным. Главной наградой за мои труды и старания было то, что я теперь мог считать себя не просто толкователем снов -  я мог считать себя повелителем снов! Мир снов покорился мне. То, что никто на земле не сумел распознать, поймать за хвост - я поймал! Я стал частью этого таинственного мира. К сожалению, тело мое износилось и пришло время уходить. Никому я не смог передать свои знания. Может, я не встретил подходящего преемника, а может, и скорее всего второе, я был жаден: обожаемые мной, доставшиеся мне такими трудами знания, подарить кому-то просто так? Да, это казалось невозможным для меня. И вот теперь я здесь, я продолжаю свое дело даже в райских кущах. Без снов нет моей жизни. Я разорвал свою жизнь пополам и отдал по половине сну и бодрствованию, да и теперь не могу без каждой из них.

    Вы спросите, чего я еще не изучил там, чтобы изучать здесь? О, я вам с удовольствием отвечу: мир снов необъятен и бесконечно разнообразен. Сны неповторимы, а людей миллиарды. Поэтому пищи для исследований хватает, и она никогда не иссякнет, пока люди умеют спать. Да, кое-что еще: я имею возможность помогать некоторым достойным людям через сон. Это тоже немаловажно. Я посылаю подсказки во сне и стараюсь, чтобы человек после пробуждения увидел и в реальности эти подсказки или объяснение им. И это часто срабатывает. Да… Ну, я наверно слишком много говорю и заболтал вас совсем. Пора передохнуть.

    Он говорил так быстро, сам себе задавал вопросы и сам же на них отвечал, и наоборот, задавал им вопросы и, не дожидаясь ответа, тут же отвечал за них.

    - В общем, надежды нам что-нибудь вставить нет, -  засмеялся Том.

    И Янис как будто прочитал его мысли:

    -  Вы уж меня простите, я много говорю. Это все от переизбытка информации в моей маленькой старой голове. Давайте спустимся вниз, и я открою вам кое-какие основы снотолкования.

    И он первым двинулся к той страшной лестнице. И начался спуск, немногим легче, чем подъем: мрак, крутизна, полусогнутое тело. Вдобавок, было страшно поскользнуться и прокатиться вниз все эти сорок метров.

    Благополучно преодолев всю сотню ступеней, путешественники, теперь уже почти спортсмены, оказались в круглом зале-музее. В зале прямо с потолка свисали различные предметы, некоторые стояли на полу, некоторые были нарисованы, все это напоминало стиль постмодернистских инсталляций. Янис дотрагивался до каждого предмета с такой нежной осторожностью и объяснял значение каждого предмета во сне.

    - Точно сонник листаю,- усмехнулся Том.

    - А ты пробовал? – подмигнула ему Мишель, и они засмеялись, глядя друг на друга.

    То, что происходило, было необыкновенно интересно всем. Ориентироваться в мире снов не отказался бы ни один человек. И, кто знает, сколько бы всего удалось предотвратить, поправить, сделать или не сделать – умей человек правильно понимать свои сны.

    Но Янис давно здесь, не на земле. Да и там он был единственным в своем роде.

    - Жемчуг, подаренный во сне девушке, означает замужество, но иногда это предвещает беременность, – тараторил без остановки Янис. - А вот жираф... Жираф снится к удивительным фактам: что-то или кто-то раскроется в неожиданном свете, закат во сне – окончание определенного периода вашей жизни, завершение цикла, - все сыпал и сыпал он разгадками снов направо и налево. - Змея – путешествие и предстоящий соблазн, горы - к положительным переменам, павлин – демонстрирует красоту вашей души и царящее спокойствие.

    Образы мелькали перед их глазами, а толкования проносились в голове настоящим вихрем, и они закружились в этом дружном хороводе и уже не могли остановиться. Каждый вспоминал свои самые яркие сны.

    - Многие думают, что сонники придуманы для дураков и невежд. Но дело в том, что нельзя толковать сон только по оторванным от него предметам и образам, очень большое значение имеет окружение: как приснился павлин или змея, что делали, кто был рядом, какие события предшествовали сну и т.д. - объяснял Янис. Это самое интересное, но и самое кропотливое -  сопоставлять все детали, из которых потом складывается общая картинка. Поэтому многие не верят сонникам или неправильно толкуют по ним сны. Ведь, на самом деле, это настоящее искусство! Простите за нескромность, - улыбнулся повелитель снов.

    Но друзья смотрели ему в рот и ловили каждое его слово,  даже несколько благоговели перед ним.

    - Если правильно запрограммировать себя, то можно легко узнать, что ждет тебя завтра или в ближайшие дни, как решить ту или иную проблему, как понять чье-то или свое поведение и многое, многое другое. Но самое интересное, это яркие и очень редкие сны – я их назвал вселенскими. Это сны-послания. За всю жизнь человек может увидеть всего три-четыре таких сна, а может один или вообще ни одного, это зависит от уровня духовного развития. Например, видит человек во сне прекрасный пейзаж или еще какое-нибудь прекрасное создание и во сне проникается этой красотой и счастьем. Это ему послание от создателя, подарок его красивой душе - еще капелька красоты.

    Или видит он во сне любовь, чувствует, переживает глубокое настоящее чувство – это тоже послание, часть вселенской любви. И посылается она только сердцам способным любить. Такие сны не забываются. И на многие годы остаются детально в памяти. Ощущения, испытанные во время таких снов, тоже долговечны. Это своеобразное общение с вселенной, с создателем через сон. Эти короткие мгновения так прекрасны!

    Янис тоже говорил прекрасно, и каждый вспоминал, что, действительно, были и у него такие сны. И чувства от них до сих пор не стерлись. Когда ученый закончил, путешественники, находящиеся под впечатлением, еще долго не могли вернуться к реальности из очаровательного мира снов.

    Перебирая свои сны в голове, Сэм вдруг вспомнил свой недавний сон, который он видел во время путешествия как раз по пути в царство снов.

    - Янис, по пути сюда, к тебе, под мерное раскачивание «Пилигрима» и под убаюкивание облаков, я видел странный сон: будто мы проплываем мимо гигантского царства. Размеры его были настолько огромны, что глаз не мог охватить его целиком. Вход в царство был закрыт тяжелыми вратами. Они были гранатового цвета с золотой отделкой и ярко сверкали бордовым и золотым блеском, даже немого слепили. Они приковывали взгляд и восхищали красотой и размерами, как бывает, когда входишь в готический храм немыслимой высоты и замираешь от осознания величия бога и своей ничтожности.

    Сэм остановился перевести дыхание, он говорил как завороженный. Сильное впечатление на него, должно быть, произвели эти ворота и это царство.

    - Мне непременно захотелось попасть в это загадочное царство, войти в эти огненные врата, и я направил судно к ним, но какая-то неведомая сила не пускала корабль, и он не двигался ни на дюйм. Я повернул руль и корабль снова поплыл, я повернул руль к воротам  - и снова «Пилигрим» застыл на месте. Я досадовал, но сделать ничего не мог. После нескольких попыток я сдался, и «Пилигрим» поплыл мимо, - грустно закончил Сэм.

    - Это был не совсем сон, - важно произнес  Янис, - если быть точнее, это был сон-видение. Это происходило на самом деле, но сознание ваше находилось в заторможенном состоянии. Точно также действует магнитное поле. Это огромное, как вы его называете, царство испускает энергетические лучи, подавляющие сознание живых существ.  Они погрузили вас в полу гипнотическое состояние и вам в таком состоянии показалось, что вы видите сон. На самом же деле, вы столкнулись с царством Сновидящего – Дабуры!

    Все вздрогнули: столько всего было связано в их жизни с этим именем!

    - Дабура! - почти в один голос повторили они.

    - Да, я знаю, что он вам хорошо знаком. Но никто не может попасть в царство Сновидящего. Поэтому вы не смогли даже приблизиться к нему. Как вы знаете, Божество Дабура спит вот уже миллиарды лет и видит сон, сон который создает жизнь на земле.

    - Да,- сказал Сэм,- земная реальность - это всего лишь сон Дабуры, но ведь и наша райская реальность тоже всего лишь его сон?

    - Верно, Сэм, мы все находимся во сне Дабуры, но существовать мы можем только до тех пор, пока он спит и видит нас в своем сне. В последний раз вы спасли мир как раз благодаря тому, что продлили сон Дабуры со сновидениями. Ни в коем случае нельзя допустить погружения Сновидящего Дабуры в черный, мертвый сон без сновидений, хотя рано или поздно это произойдёт.

    Царство, которое вы видели – царство Дабуры, его воплощение здесь, в раю. Однако я сделал еще одно интересное открытие: там, на земле, существует человеческая персона - воплощение Дабуры на земле. Сновидящий на земле надежно укрыт. Он находится в сомнамбулическом состоянии много лет и через него Дабура поддерживает связь с реальностью земли. Каждые тридцать лет человеческое воплощение Дабуры, то есть тело, меняется, так как важно поддерживать его земную оболочку в полном здравии для надежного сна. Стабильность и покой  - его постоянное окружение. Когда приходит время сменить тело, находится преемник и ему предоставляется честь стать спящими глазами великого Дабуры. Процесс непрерывен уже миллиарды лет. Конечно, все это пока только мои предположения. Но интуиция подсказывает мне, что я не ошибаюсь, – улыбнулся Янис. - Никто не знает, где он и как происходит перевоплощение. Большим достижением я считаю и то, что мне удалось узнать о человеческом воплощении Дабуры и вычислить цикл смены тел.

    - Да, - сказал Том, - это неожиданное открытие. Дабуру мы узнали достаточно близко. Но предположить, что он существует в теле человека, мы ни за что бы не решились.

    - Но боюсь, что должен вас огорчить. У меня есть и плохие новости. Сон Дабуры и наш хрупкий мир, мир землян, да что и говорить, жизнь всей вселенной снова под угрозой. Потому что неугомонный Тыбыр, тоже ваш близкий знакомый (Мишель аж передернуло при этих словах, да и Том поежился: уж очень неприятные воспоминания были связаны у всех с этим страшным Тыбыром), так вот повелитель тьмы, черный Тыбыр, тоже узнал о существовании телесного воплощения Дабуры.

    - Неужели! – вскричала Сара. - Как же он узнал?

    - Вы помните, что Тыбыру доступна информация вселенной. Поэтому появившееся где-то открытие становится доступным и ему. Теперь Тыбыр нашел новый способ заполучить вселенную: добраться до земного Сновидящего и усыпить его навсегда. Тогда Дабура погрузится в глубокий сон без сновидений и Тыбыр обретет силу и власть над всей вселенной.

    - Не может этого быть,-  с досадой произнес Сэм.

    - Вот это я и предчувствовал: спокойствию райскому должен был прийти конец. Вот и он. Конец спокойствию и снова бой, снова противостояние, снова Тыбыр, – произнес с грустью Питер.

    - Мы должны помешать ему во что бы то ни стало! - Сэм загорелся. - Никто, кроме нас, не сможет этого сделать. Мы уже один раз победили его - сделаем это и во второй раз. Тем более противник нам известен. Янис, подскажи, что нам предпринять на это раз?

    - Для начала вы должны вернуться на землю. Потом отыскать Сновидящего и защитить его. Это будет нелегко. Ведь личность Сновидящего и место его обитания держатся в строжайшей тайне. Но вселенная поможет вам, в этом я не сомневаюсь.

    - В таком случае, нам надо торопиться, - спохватилась Мишель.

    - Янис, примите наше восхищение и благодарность и благословите нас на дорогу,  на этот нелегкий путь борьбы, - попросил Сэм.

    Янис, этот добрый и мудрый старик, крепко обнял каждого, поцеловал в лоб, каждому подарил маленькие амулетики из своего музея (амулеты защиты во сне) и пожелал им доброго пути.

    - Помните, что цикл равен тридцати годам! А сейчас как раз последний год на исходе! Цикл кончается - персона Сновидящего меняется! – кричал он им вслед.

    - Сновидящий меняется! -  доносилось вслед улетающему Пилигриму.

    Плывя меж облаками, все молчали, так как всем было о чем подумать. Кто-то вспоминал последнюю встречу с Тыбыром, кто-то - Яниса и его царство, кто-то уже ломал голову над возникшей задачей: как попасть на землю в сон-реальность Дабуры и как найти Сновидящего. А «Пилигрим» раскачивался в воздухе и спокойно плыл вперед, вперед и только вперед.

 

Глава 12.

    Между небом и землей.

    После долгих часов размышлений Сэм решил: первое, что  они должны предпринять для перемещения на землю – это медитация "Дабура". Несколько дней они готовились к этому событию, очищали мысли, настраивались. Наконец в назначенный час они сели в кружок на корме «Пилигрима» и Сэм начал молитву "Дабура". Как и в предыдущие разы, они произносили имя божества, ускоряя вибрации, пытаясь разогнать их до нужной частоты. Но сколько они ни старались, ничего не выходило. Энергии они затратили много, но попасть обратно на землю оказалось совсем непросто.

    Тогда Сара вспомнила, что в царстве Лавры есть пирамиды, которые, по словам царя египетского, являются лифтами межвременных и межпространственных перемещений.

    Сэм обрадовался. Решено было снова лететь к Лаваре. Запрограммировав корабль, Сэм и его команда снова принялись за медитацию перемещения.

    - Дабура ! Дабура! Дабура! Дабура! - вибрировало все вокруг, корабль сорвался с места и через насколько секунд они уже были в пустыне золотых песков, окружающей Царство Добра Лавары. Путешественникам не пришлось долго ждать проводника. Не прошло и десяти минут, как  появился тот самый египтянин Быстрый. Теперь он уже никого не напугал, да и вообще эти места стали для них родным за то недолгое время, что они провели там. Быстрый тоже выглядел намного приветливее, чем в последний раз, улыбался, оживленно говорил. Все повторилось в точности как в первое пребытие: декорации поднялись и обнажили древний геометрический город, дальше - прямоугольный дворец, чудный сад и наконец тронный зал. Лавара встретил их с большой радостью.

    - Не надеялся увидеть вас так скоро! – с доброй,искренней улыбкой говорил он.

    - Честно говоря, мы и сами не ожидали, – ответил Сэм, улыбаясь в ответ великому фараону.

    - Погостите у меня еще немного. Приближается праздник урожая – яркое и веселое зрелище, -  приглашал царь.

    - Очень хотелось бы, - с неподдельным сожалением ответил Сэм, - но у нас совсем нет времени.

    И Сэм рассказал Лаваре все, что они узнали от повелителя снов. Лавара слушал очень внимательно. И его лицо становилось все серьезнее и печальнее.

    - Тыбыр снова взялся за свое, - огорченно произнес он. - И опять на вас легла столь непростая задача - спасать всех нас от его козней. Я очень бы хотел помочь вам, мои друзья. Но чем?

    - Лавара, ведь ты говорил, что пирамиды – своеобразные порталы. Для защиты Сновидящего мы первым делом должны попасть в сон-реальность на землю. Но сколько мы ни старались это сделать с помощью энергии сознания Дабуры, ничего не вышло.

    Лавара слушал очень внимательно, и теперь его лицо озарилось улыбкой.

    - Почему бы нет? Попробовать стоит. Так далеко еще никто не путешествовал, но теоретически это возможно.

    И Лавара вместе с друзьями отправились к «Пилигриму». Договорились, что путешественники снова воспарят над Хеопсой, а Лавара соберет всех своих жрецов, чтобы они, окружив пирамиду, присоединились к молитве Дабура. И тогда, возможно, сработает энергетический толчок, силы которого хватит на перемещение на землю.

    Через час все было готово. Круг на Пилигриме и круг из жрецов вокруг пирамиды. И потекла энергия между ними, соединяясь и направляясь к Пилигриму. Последовал сильнейший толчок, вызвавший даже небольшое землетрясение в египетском царстве. Почти все люди, звенья энергетической цепочки, потеряли сознание. Очнувшись, они поняли: попытка оказалась неудачной: все по-прежнему находились на своих местах. И команда Сэма, и жрецы чувствовали себя обессиленными. Лавара и его помощники доставили всех во дворец. Несколько часов ушло на восстановление. После этого решено было созвать совет мудрецов. В тронном зале за большим столом восседали жрецы,  путешественники и во главе - сам гордый Лавара. Он заговорил первым:

    - Уважаемые жрецы, всезнающие мудрецы, мы нуждаемся сейчас в вашей мудрости, как никогда. Сильнейшие из всех энергий - энергия пирамиды не смогла нам помочь. Что же теперь делать этим храбрым защитникам Дабуры, защитникам нашей вселенной?

    Мудрецы  перебирали копилки своей памяти, все что они видели, слышали, читали. После длинной паузы один из мудрецов, самый старший, поведал всем тайну, тысячелетиями хранившуюся в  пирамидах.

    - Есть один способ, о котором говорится в древних книгах, хранящихся в подземной библиотеке нашей пирамиды. Открыть эту тайну разрешается только в случае крайней необходимости. Но теперь, думаю, как раз пришло время.

    Мудрец закрыл глаза, видимо, восстанавливая в памяти строки из книги, произнес:

    - Путь на землю лежит через главный туннель всех перемещений вселенной – туннель глаз Дабуры. Туннель открывается только после произнесения заклинаний. Но путь этот грозит сожжением каждому, кто в него войдет. Свечение глаз обладает такой мощной энергией, что испепеляет все без исключения.

    Мудрец замолчал. Путешественники с ужасом глядели на него.

    - Так значит, пути назад нет?

    Жрец печально склонил голову:

    - Выходит, что нет.

    Мудрец долго сидел, закрыв глаза, будто силясь что-то вспомнить. Остальные терпеливо ждали. Вдруг он резко открыл глаза и в них блеснул огонек радости и надежды.

    - От моего деда я слышал одну любопытную историю об урее – змее, перемещающемся с земли на небо и обратно. Может  быть это была лишь сказка, но думаю, что это зацепка поможет вам. Урей! - гордо произнес он.

    Сэм, обрадованный, с восхищением смотрел на жреца. Ему хотелось обнять старика, но этикет не позволял таких вольностей, и Сэм поклонился и поблагодарил жреца, поцеловав его морщинистую руку.  Надежда вселила радость в сердца воинов света, и лица их засияли. Лавара ликовал вместе с ними. Даже на лице жреца можно было различить едва уловимую улыбку, так и пробивающуюся сквозь всю его серьезность и морщинистость.

    Получить подсказку всего полдела. Надо было еще понять, что с ней делать дальше. Выручила опять Сара:

    - Мне кажется, здесь нам может помочь Самуна. Ведь в ее царстве мы видели змей. Они могут что-то знать об этой волшебной змее, путешествующей между мирами.

    Сэм обнял Сару, подхватил и закружил ее, как ребенка.

    - Ты просто умница!

    - Что есть то есть, - согласился довольный Том.

Он так гордился дочерью, а она не переставала его удивлять.

    Мишель и Питер все еще пребывали в задумчивости. Попрощавшись  со жрецами и Лаварой, путешественники отправились к своему Пилигриму и, поднявшись над пирамидой, настроились на царство Самуны. Энергия Дабуры и пирамиды легко перенесла их туда.

    В царстве животных их тоже ждал теплый прием: антилопа Лиа поспешила провести их к Самуне. Царица занималась посадкой цветов. В окружении нежнейших лепестков и благоухания она радостно поднялась навстречу гостям и осыпала их поцелуями. Сэм постарался подробно и точно изложить суть дела. Самуна взялась лично проводить их к самой мудрой змее этого царства, обитающей под огромном валуном у великого водопада.  Прекрасные белые лошади предложили отвезти к нужному месту путников. Они околдовали путников своей красотой, грацией и ослепительной белизной. Все взобрались на спины лошадей, и скакуны понеслись вперед. Это было непередаваемое чувство полета, скорости, легкости. Лошади неслись галопом, но удивительно мягко у них выходило, так что даже Мишель и Том, не имеющие опыта езды верхом, получали наслаждение от скачки,  не говоря уже о любителях верховой езды - Питера, Сэма и Сары. Впереди всех летела Самуна. Белое мускулистое тело лошади, длинная белоснежная грива, черные локоны Самуны, развевающиеся на ветру... Это было прекрасное зрелище. Не менее замечательное зрелище представлял собой водопад, срывающийся откуда-то с огромной высоты и низвергающийся мощным потоком вниз, разлетающийся на миллионы брызг и превращающийся в бурлящую пену. У самой воды расположился валун около трех метров высоты. Самуна приблизилась к камню и окликнула змею. Через мгновение из под камня показалось темно-коричневое скользкое тело. Змея выползала неторопливо, величественно, то резко застывая, то плавно выгибаясь волнами.

    - Чем могу помочь вам, братья и сестры? - прошипела она.

    Несмотря на то что все знали о доброте и безобидности царства Самуны, извивающаяся змея представляла собой зрелище не для слабонервных. На несколько секунд гостей охватил ужас. Но чем больше говорила змея своим спокойным шипящим голосом, тем быстрее успокаивались они.

    - Да, мне известна эта легенда о змее-путешественнице, - прошуршала мудрая змея, - ее мне рассказывала моя прапрабабушка. Здесь, в райских садах, в самых отдаленных местах,  существует царство змей. Легендарное царство змей всех мастей, времен и способностей. Змеи слишком свободолюбивы и независимы, чтобы уживаться с другими зверями, к тому же они обладают огромным количеством вселенской информации и мощнейшими потоками энергии. Им тесно с другими обитателями. Царство змей живет своей самостоятельной жизнью вот уже многие тысячелетия. Царица змей - заклинательница змей, мудрая, коварная и одновременно добрая правительница, и есть змея, которую вы ищете. Только одна она обладает способностью вызывать вибрации, необходимые для перемещения между небом и землей.

    Змея перестала говорить, но все еще издавала еле слышное шипение.

    - Мудрая змея, может быть ты знаешь, как найти это далекое царство змей?

    - Я была там очень давно, еще ребенком. И не могу вам указать точной дороги. Но могу вам назвать одну деталь, которая вас непременно приведет к нужному месту. В страну змей можно попасть, следуя за змеевидными облаками. Как только вы отыщете их среди других облаков, следуйте за ними и не теряйте из виду. Именно они приведут вас в царство змей.

    Гости не знали, как благодарить змею за столь ценную информацию. "И ведь даже и руку не поцелуешь", - подумал Сэм. И он присел на одно колено и поклонился змее. Змея неподвижно созерцала гостей, поклонилась в ответ и прошипела:

    - Пусть будет благословен ваш путь! Протяни руку под камень и возьми шесть амулетов из змеиных зубов. Они должны помочь вам там, куда вы направляетесь.

    Сэм еще раз поблагодарил мудрую щедрую змею и раздал всем амулеты. Простившись с прекрасной Самуной и ее страной, друзья снова двинулись в путь искать среди миллионов облаков змеевидные и, что еще немыслимей, попасть с помощью них прямо в логово змей. «Пилигрим» несся по небу. В сердцах странников горела надежда.   

 

   

Глава 13

    Повелительница змей

    Несколько дней «Пилигрим» бороздил небо, рассекая пушистые облака. Каких только причудливых форм они не встречали, но только змеевидные облака все никак не попадались. И когда путешественники уже почти отчаялись, Сара вдруг вспомнила, что  змей привлекают вибрации музыки.

    - Нам нужно просто настроить медитацию на воспроизведение музыкальных вибраций.

    - Хорошо бы сыграть на самой индийской флейте, - добавил Том.

    - Да, бансури сейчас бы очень пригодилась, – подметила Мишель.

    Когда началась групповая медитация, все удивились, как легко оказалось настроиться на воспроизведение музыки. И через полчаса они уже отчетливо различали протяжные звуки бансури. В то же время они почувствовали, как «Пилигрим» резко меняет курс и, будто притягиваемый какой-то силой, несется вперед. Выйдя из медитативного состояния, все еще окутанные змеиными мелодиями, они обнаружили, что небо из синего превратилось в лиловое, и впереди, всего в нескольких метрах от них, возникло настоящее змеевидное облако! Первой его заметила Мишель. Она вскрикнула:

    - Глядите. Вот оно, то, что мы искали.

    Все обратили взоры вперед и от радости захохотали.

    - Волшебство музыки, – произнес Сэм.

    - Волшебство медитации, - поправила его Мишель.

    - Не время спорить, - вмешался Том. - Мы уже близко.

    Всех опять окутал ужас. Змеиное царство представляло настоящую опасность. Не сравнить, конечно, с все-сжигающим тоннелем глаз, но быть съеденными змеями тоже весьма не радужная перспектива.

    Пушистых белых змеек появлялось все больше и больше, и вот «Пилигрим» уже полностью был окутан и обвит этими странными созданиями. Они будто обхватили его крепко и несли за собой.  Кроме того, появился туман, который все сгущался. Наконец сквозь туман и облака они смогли различить землю. Пилигрим направлялся именно туда. "Воздушные" змеи посадили его на камни и поплыли дальше. Туман все еще был густым. С трудом им удалось разглядеть место приземления: каменистая поверхность с редкими зарослями кустарников.

    - Змеиный ландшафт, что тут удивляться,-  прокомментировал Том.

    Туман наконец понемногу начал рассеиваться,  и теперь они могли видеть на десятки метров вперед, но картина была не намного живописней: все те же камни, все те же кустарники. Вдруг Сара ахнула от удивления.

    - Присмотритесь внимательней, это восхитительно! Все вокруг покрыто узорами! Вглядитесь: камни, земля, даже зелень!

    И действительно, все вокруг было покрыто узорами точь-в-точь такими же, как на змеиных кожах: разноцветными, причудливыми, неповторимыми. Казалось, что змеиную кожу натянули на поверхность каждого предмета .

    - Ну в принципе понятно, если это царство змей, то обилие сброшенных кож вполне объяснимо, – не терял чувство юмора Том.

    - Рано радуешься, - оборвала его Мишель.

    Чем яснее становилось вокруг после тумана, тем отчетливее были видны узоры. Чешуйки узоров переливались на солнце, они поражали своей замысловатостью, иногда яркими, неожиданными сочетаниями цветов.

    - Удивительные создания змеи. Красота их кожи неповторима, – говорил восхищенный Питер. А они ее безжалостно сбрасывают, но ведь природа дает им новую, еще краше прежней. Это ли не сказка? Вечная молодость, вечная красота.

    Все были согласны с Питером. Не зря столько легенд всегда было связано именно с этими рептилиями: они и символ мудрости, и символ возрождения, их жало - символ острого языка, змеи - стражи сокровищ, искусители и даже божества.

    Пока они обдумывали все это, не заметили, как из тумана появилась серо –зеленое тело змеи. Она медленно ползла прямо на них.

    - Боже! - закричала в ужасе Мишель.

    Змея приняла стойку нападения и бросилась на Мишель. Мишель уже закрыла глаза, готовая исчезнуть и из этого мира. Но змея в последнее мгновенье исчезла.

    - Призраки, – прошептала еле живая от страха женщина.

    Одна за другой их начали окружать змеи всех пород, размеров и, самое главное, окрасов. Их прекрасные шкуры мелькали вокруг и доводили до безумия от красоты и ужаса. Змеи шипели, извивались, застывали в стойке, бросались вперед, но все они были призрачны, как и первая. Странники уже стали понемногу успокаиваться, как вдруг Том почувствовал, как до его ноги дотронулось что-то холодное и шершавое. Это однозначно было что-то осязаемое, телесное, и он с ужасом взглянул вниз. Его крик оглушил все вокруг: ноги Тома обвивала огромная змея, ее толстое тело походило на тело питона. Узор необыкновенно яркий: красно- черно-желтый - от него просто глаз нельзя было оторвать, если бы только он не вселял такой ужас.    

    -  Не двигайся! - крикнул Сэм.  - Замри!

    Один Том знал, чего ему это стоило, замереть в объятиях огромной змеи. Сэм закрыл глаза и постарался собрать всю свою энергию, чтобы сразиться со змеем. За ним последовали остальные. Тома надо было выручать. А змея медленно, плавно наматывала кольца вокруг жертвы. Иногда она резко застывала, выгнув шею и не мигая рассматривала незваных гостей.

    - Амулеты, - вспомнила Сара.  - Сэм нашу силу надо сконцентрировать в амулетах.

    Что они и сделали. Амулеты зажглись красным светом. И начался бой. Бой людей и змеи. Их сила, ловкость, скорость не могли сравниться с силой, ловкостью, реакцией змеи. Они обхватывали друг друга. Толкали, душили, качали, бросали. Бой продолжался довольно долго, пока змея не опутала Тома с головой и начала сжимать кольца. Мишель в отчаянии бросилась на змею. Но кожа ее была будто непробиваема. И вот голова змеи оказалась как раз напротив головы Тома, и она подалась назад для размаха, чтобы проглотить его. Том смотрел на нее уже бессознательно, попрощавшись мысленно со всеми.

    Внезапно змея остановилась, дотронулась своим холодным носом до его носа и начала разматывать, расслаблять кольца, выпуская Тома из своих объятий.

    Поначалу никто не мог сообразить, в чем дело. Все встали как вкопанные и глядели как движется змея. Но потом Сара захохотала.

    - Сэм, она же играет с нами! Вспомни, как мы играли с речным змейками. Они точно также обвивали нас и отпускали. Для них это кажется забавным. Змея посмотрела на нее и подползла ближе.

    - Сара, - мягко зашипела змея, - я не узнала тебя.

    - Простите, я напугала вас.

    Змея говорила, точнее шипела, спокойно и дружелюбно.

    - Я и вправду увлеклась игрой и забыла, что не все могут понять, когда змея играет, а когда нападает.

    - Это уж точно, - проговорил приходящий в себя Том.

    - Сара, - я видела, как вы с Сэмом играли с моими сестрицами. Вы не обижали их, как остальные, не проклинали, не убивали. Ваша доброта не осталась незамеченной. Сестрицы вас запомнили на все свои жизни.

    - Нам, правда, было весело общаться с ними, – сказала радостно Сара.

    - Да, змеи загадочные существа и они не причиняли никому вреда на нашем пруду. К чему же их обижать? Их можно только уважать, – рассуждал Сэм.

    В глазах змеи можно было различить благодарность. Она нежно обвилась вокруг Сэма.

    - Мы можем опутать человека,  чтобы задушить его, а можем это сделать совсем по-другому, чтобы приласкать, - и змея тихонько коснулась его лба своим лбом.

     - Такого зрелища мир еще не видывал, - пробурчал Том.

    Сэм почувствовал ее энергию, мощную, позитивную, заряжающую. Змея двигалась очень плавно и грациозно. Гости теперь, освободившись от страха, любовались ею от души.

    - Но почему в твоем царстве одни призраки?

    - Это для вас. Чтобы не напугать гостей сразу до смерти. Ведь кишащее змеями царство – зрелище, которое выдержит не каждый. Это подготовка. Подготовка к встрече с настоящими змеями.

    Том аж поперхнулся. Его свидание со змеей он, пожалуй, теперь никогда не забудет.

    - Следуйте за мной: мы найдем хорошее местечко, где сможем поговорить.

    И она поползла вперед. Спасатели мира, борцы со змеями, гуськом шли за рептилией. Ее тело плавно двигалось по земле, извиваясь и сверкая на солнце. Навстречу им  попадались те же разнообразные, разноцветные змеиные полчища, только теперь это были самые что ни на есть настоящие змеи. Путешественники отчетливо слышали шуршание их ползущих тел и шипение, раздающееся отовсюду.

    Пройдя  около километра, они вышли к глубокому ущелью, на дне которого вилась голубая река. Уступы скал были каменистыми и отвесными. Вид с обрыва заставлял замирать сердце. Величие природы ощущалось здесь так явно. Для тех, кто боится высоты, зрелище было ужасающее, и Том чувствовал себя неуютно. Да и в каком месте на планете змей можно было  чувствовать себя уютно?

    - Здесь нам никто не помешает. Мои сестры редко заползают на такую высоту. Рожденный ползать летать не может, – усмехнулась царица.

    - Но а как же вы? - спросил Том.

    - У меня своя история, ведь я когда-то была человеком...

    - Неужели? – воскликнули все разом.

    - Да. Это правда. Об этом я вам и хотела рассказать. История очень любопытная.

    Много лет назад в одной костариканской деревушке жила небольшая крестьянская семья. Мы были  не богаты, но и не бедны. Жили недалеко от леса. Занимались в основном земледелием и охотой. Нас, детей,  в семье было трое: я и мои два старших брата. Семья наша ничем не отличалась от других семей нашей деревни, да и я была самой обыкновенной восьмилетней девочкой. Так обстояли дела до одного происшествия, изменившего  мою жизнь, что тут говорить, а также жизнь всей моей деревни.

    В семь с половиной лет все мои занятия сводились к помощи родителям на поле, по дому, ну и к играм с деревенскими ребятишками.

    Встреча, оставившая неизгладимый след в моей душе, случилась на рассвете апрельского дня, когда отец, как обычно, послал меня  за водой. Полусонная, я шла за водой, и вдруг предо мной пролетела необыкновенно красивая бабочка, желтая, с черными узорами. Я не удержалась и побежала за ней. Бабочка от меня. Я и  не заметила, как попала в лес. Я все бежала и бежала: уж очень мне хотелось разглядеть ее поближе. Забежала я достаточно далеко и, конечно, заблудилась. Я испугалась, оказавшись один на один с "опасным лесом" - как говорила про него мама. И самое опасное в нем (и чем нас всегда пугали )– это змеи. Осторожно осматриваясь вокруг, я побрела назад. Я готова была разрыдаться, но  понимала, что слезы здесь ничем не помогут. Вдруг я услышала шорох и застыла: "Змея"- мелькнуло у меня в голове. Я не двигалась и глазами обводила вокруг. Из кустов, прямо напротив меня, выскочила змея. Я онемела. Это было так неожиданно. Изумрудно-желтая, с необыкновенно красивым узором на шкурке. Я, охваченная ужасом, оставалась неподвижной. Застыла и змея, она не мигая глядела на меня. Я на нее. Сквозь оцепенение я продолжала восхищаться ее красотой и грацией. Ее большие глаза, похожие на пуговицы как-то неестественно смотрелись на роскошной голове, сливающейся с туловищем. Большой зрачок был неподвижен. Так мы глядели друг на друга несколько минут. Постепенно страх начал покидать меня, и мне захотелось потрогать это чудесное создание.

    Тома передернуло: "Чудесные создания!"

    - И почему мама говорила, что змеи самые опасные существа? Они самые красивые существа на земле! – думала я.

    Змея все это произносила полушепотом. Медленно. С придыханием и настоящим шипением. Это производило завораживающий эффект, даже в некоторой степени гипнотический .

    - Я знала, что змея может укусить и что яд многих змей смертелен. Но сейчас это не имело никакого значения. Мне просто хотелось любоваться ею и чтобы змея подольше побыла со мной. Она не накинулась, не укусила меня, видимо, мы почувствовали взаимную симпатию. Через какое-то время она  развернулась и уползла прочь. Я еще некоторое время не могла сдвинуться с места. Очнувшись, я помчалась по тропинке и без труда выбралась из леса. Набрала воды, принесла домой и никому ни слова не сказала об этой встрече в лесу. С тех пор меня так и тянуло к этим прекрасным и загадочным существам. Закрыв глаза и мечтая перед сном, я снова и снова вызывала образ той змеи,  ее узорчатую кожу, и мне казалось, она хранит какую-то тайну, которую мне до покалывания в сердце хотелось разгадать.

    Я старалась как можно чаще бывать в лесу. Для этого мне приходилось вставать совсем рано, ведь именно на рассвете вероятность увидеть змею больше, к тому же работы по дому не убавлялось, скорее наоборот. Иногда мне везло и я успевала увидеть мелькнувшую в зарослях блестящую спину. Реже удавалось понаблюдать за движением всего ее тела. Но я была настойчива: пару раз  мне даже удавалось стать свидетелем змеиной охоты на лягушек. Теперь я просто не могла жить без них.

    В тот замечательный год, на мое счастье, к нам в деревню забрел бродяга факир. Трудно описать охвативший меня восторг, когда он раскрыл свой старый мешок и заиграл на бансури. Откуда он появился и куда делся потом, я точно не могу сказать, но, как сейчас, вижу его мешок, его смуглые руки и флейту и, конечно, - змею. Змея факира была коричнево-черного цвета. Она искусно извивалась под музыку. Будучи ребенком, я не знала всех секретов плясок змеи, хитрых приемов факиров и т.д.  Я просто смотрела во все глаза на это чудо и наслаждалась. Факир, увидев мою повышенную заинтересованность, подружился со мной и рассказал много интересного о змеях, их биологических особенностях, характере и, конечно, кучу легенд! Я и представить себе не могла, что их так много!

    Все посмотрели на Питера. Он улыбался.

    -  От самых простых, бытовых, например, что змеи гипнотизируют свою жертву, что не трогают детей (тут я не могла не вспомнить нашу первую встречу), что мстят за свою семью; до самых возвышенных, что змеи – священные животные, хранители вселенской информации, зашифрованной  в узорах на их коже, что они ипостаси божеств и мудрецов, символ возрождения и воскресения (из-за сбрасывания кожи), внутренняя сила кундалини (клубок жизненной силы в основании позвоночника). Факир не забыл даже упомянуть библейского змея искусителя и египетского урея, солнечного змея, змею-прародительницу человечества, драконов и змеев-горынычей, хранителей и защитников сокровищ. Да, он не забыл ничего. Сколько же я узнала за те пару недель, что он гостил в нашей деревне. Теперь  я понимаю, что сам бог послал мне этого человека, чтобы я приоткрыла для себя мир этих удивительных созданий. Еще он рассказал, что в некоторых странах до сих пор уважают змей и что в Тибете, например, есть местечко под названием Кулу, где по сей день существует культ змей и в праздники их угощают едой, что в Индии убийство их считается грехом, а встреча со змеей приносит удачу. Мне очень хотелось, чтобы и у нас было так же. Я впитывала всю информацию, как губка, но больше всего мне нравились истории про узоры на коже змей. Я и так была поражена их красотой, и они не входили у меня из головы, а здесь еще такое таинственное толкование.

    Вечерами я перебирала в голове все его рассказы, и мне хотелось, чтобы легенды на самом деле были правдой: чтобы змея действительно обладала способностью гипнотизировать, чтобы чувствовала музыку и танцевала под нее и хранила космическую информацию на своей коже. Братья смеялись надо мной и любили подчеркивать, что змеи глухи и потому не могут слышать музыку, что факир просто лупит их палками и они следят за флейтой похожей на палку и раскачиваются, обороняясь, что лягушки принимают язык змеи за добычу и идут на него, попадая прямо в пасть змеи без всякого гипноза, и т.д.  Я плакала в ответ на их насмешки и продолжала верить в их сверхспособности.

    Со временем наградой за мою преданность стало то, что змеи стали подпускать меня, и мы подружились. Я любовалась узорами и цветами их шкур, их глазами-пуговицами, их пластикой, видела, как они сбрасывают кожу, как гипнотизируют жертву, наконец, я объяснила сама себе их сверхспособности: они может быть и глухи, и близоруки, но чувствительны, они излучают энергию и способны уловить самые тонкие потоки энергии. Поэтому они чувствуют жертву, которую  завораживают своими потоками энергии и с ее помощью подталкивают несчастных в свою пасть. Музыку они тоже чувствуют по вибрациям и отвечают на них. Ну и наконец узоры. Я носила с собой карандаши и пыталась перенести их на бумагу. Я запечатлела все увиденные узоры. У меня даже собралась огромная коллекция неповторимых узоров змеиных шкур. И скажу вам честно: прекраснее, я ничего не встречала в жизни. Каждый узор - это определенная вибрация. И по этим вибрациям я научилась читать  характер рептилий, а потом и говорить с ними: я пыталась издавать волны, низкочастотные звуки по каждому узору, и очень скоро змеи начали меня понимать. Приняв в конце концов меня за свою, они полюбили меня. Я проводила с ними основную часть времени, люди же, напротив, начали бояться меня, многие и совсем избегать. Так я и выросла в дружбе со змеями и в отчуждении от людей.

    Но вот однажды пришла беда. Большая беда. Год выдался неурожайным. Голодали и люди и животные. Такое случалось иногда, но в этот год нашу деревню ждала еще одна катастрофа: на нас начали нападать полчища голодных крыс. Поначалу они нападали отдельными группами и ночью, уничтожая последние съестные запасы в сараях, но потом, обезумев от голода, они начали устраивать вылазки среди бела дня, и наконец настолько осмелели, что стали нападать на людей и животных. Тогда я и рассказала своим змеиным друзьям о горе, постигшем нашу деревню. Змеи устроили совет и решили немедленно нам помочь. Я была тронута до глубины души. Конечно, я не раз спасала их и их яйца, и их детёнышей от людей. Но сколько змей ни за что пострадало от людей, трудно перечислить, и благородные змеи, несмотря ни на что, решили защитить людей. Они собрались всем лесом и направились в сторону деревни. Первые люди, увидевшие эту картину, чуть не обезумели от ужаса: несметное количество змей надвигалось на деревню. Но я примчалась в деревню известить о добром намерении моих друзей. Какое же это было нелегкое дело - убедить сородичей, в том что змеи ползут спасать людей! Мне помогло лишь то, что люди находились в безвыходном положении и погибнуть от мерзких крыс для них все-таки было страшнее, чем от укуса змеи.

    Мои прекрасные змеи! За один день они избавили нас от прожорливых крыс. Мы были спасены. Змеи, сделав свое дело, скрылись в лесу. Люди ликовали. Я была потрясена свершившимся подвигом змей. Односельчане устроили праздник, достав все свои запасы. Они благодарили меня, носили на руках. И я была счастлива, что люди снова добры ко мне и что они поняли теперь и меня и моих змей.

    Но радость моя была недолгой. В любом обществе найдется гадкий человек, выпустивший яд. Вот уж поистине «гад и яд». Кто-то распустил слухи, что я попросту колдунья, а мои змеи искусители. И за оказанную услугу заберут наши души. Это был страшный бред и страшный день. Мать пришла вся в слезах и сказала, что мне надо бежать: люди ищут меня и хотят наказать, она собрала мне рюкзак, крепко поцеловала и благословила. Я, попрощавшись с домашними, вынуждена была уйти в лес. Я, спасительница деревни, герой, шагала с бесконечным потоком слез, льющимся из моих глаз, и  была теперь колдуньей и изгоем. Несправедливость этого мира в очередной раз напомнила о себе, меня душила обида и отчаяние.

    Я пришла к своим настоящим друзьям, которые долго печально молчали, узнав про все, но потом зашипели прерывисто - это было у них чем-то вроде нашего смеха, и один старый мудрец напомнил, что такое поведение - далеко не первая подлость людей и сказал уже спокойно, что  удивляться тут нечему. Все с ним согласились и принялись утешать меня. Так я осталась жить со змеями. И ни разу не пожалела: жить в этом благородном обществе было гораздо приятнее, чем среди "братьев" людей. Я прожила долгую счастливую жизнь. Когда же меня настигла смерть, я превратилась в змею и перебралась сюда, став царицей змей.

    Гости слушали ее затаив дыхание: настолько все, что она рассказывала было невероятным и захватывающим.

    - Такова моя история, - закончила царица. Но теперь ваш черед, я тоже желаю знать вашу историю и, конечно, мне очень любопытно, зачем вы разыскивали меня и мое царство, уж не от большой же любви к змеям? – улыбнулась она.

    - Ты права, -  сказал Сэм,- хоть против змей мы тоже ничего не имеем. А привело нас к тебе важное дело.

    И Сэм изложил вкратце свою историю и цель путешествия. Змея задумчиво слушала.

    - Ты знаешь, что такие путешествия на Землю я совершаю очень редко, они очень энергозатратны, - наконец вымолвила змея.  - Но угроза захвата Тыбыра настолько велика, что я готова помочь вам. Тем более среди вас есть люди, которым я доверяю. - И она взглянула на Сару и Сэма.

    Змея велела ждать ее на этом месте. Сама же поползла к своим сородичам и предупредила о предстоящем путешествии. В ее отсутствии все молчали. То ли вид, открывающийся с обрыва к тому располагал, то ли необыкновенная история змеи, то ли мысли о путешествии. Когда царица вернулась, она стала объяснять суть перемещения:

    - Для того чтобы я смогла вас перенести на землю, вы должны стать частью меня. Вы понимаете, о чем  я?

    - Нет, -  прямодушно ответил Сэм.

    - Кажется, я догадываюсь, - вмешался Том,  - ты хочешь проглотить или укусить нас, дорогая змея, так?

    - Не совсем. Не я хочу, а вы хотите, чтобы я сделала это. Вы же хотите попасть на Землю, не так ли?!

    Всем стало не по себе  - быть проглоченными змеей не было мечтой ни одного из них. Но другого выхода, по-видимому, не было.

    - Утешает то, что ваши сородичи заглатывают жертву целиком, а то не избежать бы нам участи фарша,  – язвил Том.

    Но остальные были серьезны: мысленно готовились к ответственному моменту. Змея попросила всех закрыть глаза и пообещала, что не будет больно и без лишних слов заглотнула всех до единого...

    И правда, никто не почувствовал боли, ощущения были похожи на те, что испытываешь, прыгая внутрь детской закрытой горки-трубы. Не успели они съехать с горки, как их подхватило, покрутило, встряхнуло - и каждый вылетел наружу.

    Приходя в себя, все быстро осмотрелись, и что-то заныло в груди каждого: где-то внутри стало все понятно, но снаружи пока еще трудно было что-либо разобрать. Они снова на земле. На родной матушке земле. Хотелось прижаться к ней, расцеловать. Несколько минут все были поглощены долгожданной встречей. Но затем всеобщее внимание привлекло другое непонятное обстоятельство: змея бесследно исчезла, а неподалеку от них стояла стройная девушка в ярком желто–черном платье, непонятно откуда взявшаяся. Она стояла спиной и волосы ее, прекрасные длинные черные волосы, развевались на ветру. Они осторожно приблизились к ней, и девушка обернулась. Красота ее была поразительна: огромные раскосые зеленые глаза, белоснежная кожа и зубы, прямой тонкий нос, нежный, тонкий, гибкий стан и смоляные брови и волосы.

    - Простите, -  заговорил Сэм, - откуда вы здесь и не видели ли вы большую желтую змею?

    Девушка посмотрела ему прямо в глаза, и он почувствовал, как весь немеет: он в мгновение все понял. Для остальных она тихим низким голосом произнесла:

    -  Я – Инесса. Та самая змея, которая вас перенесла сюда. Это моя земная «шкура». Добро пожаловать на Землю, друзья!

 

Часть 2

    Глава 1

    Снова Земля.

    Очутившись вновь на планете, которую когда-то так любили, с которой было столько всего связано, все чувствовали волнение. Прекрасная брюнетка же напротив не выказывала ни малейших признаков беспокойства: движения ее были неторопливы и гибки, взгляд слегка задумчив.

    - Вот мы и здесь, – прошептала Сара.

    - Не верится, – произнесла почти сквозь слезы Мишель.

    Том молчал: он глядел вокруг и в глазах его тоже стояли слезы. Питер сидел на земле и набирал в ладони горсти пыли, песка, камней, ему было так приятно снова почувствовать землю в своих руках, которые столько лет работали с ней. Сэм подставил лицо ветру и глотал свежий воздух:

    - Да, мы здесь. Матушка земля, мы вернулись! Но что дальше? Хорошо было,  когда мы точно знали цель: попасть на землю и все. Но что теперь? Защитить Сновидящего. Но как?

    - Для начала надо его найти, - подсказал Том.

    - Но как? – не унимался Сэм. - Земля такая огромная. Откуда же нам знать, где спрятан этот Сновидящий?

    - До сих пор божественная сила помогала нам. Думаю, не оставит нас и теперь, – уверенно сказала Мишель.

    - Это так,- спокойно согласился Питер. - Мы здесь. Это уже полдела. А дальше нас будет вести невидимая рука вселенной, надо только взбодриться и верить.

    - Согласен, – немного повеселев, ответил Сэм. - Вперед и только вперед! - и  они с Сарой, как в детстве, ударили по рукам.

    - К тому же у нас есть новый друг, точнее подруга, – напомнила Мишель. - Не так ли, Инесса?

    - Да, я к вашим услугам. Спасать это в моем стиле, как вы уже знаете. Так что объединим наши усилия и что-нибудь да выйдет.

    - Чувствую себя маленьким принцем, спустившимся на землю со своей планеты, -  сказал вдруг Сэм. - И в пустыню какую-то попали, как он.     Питер улыбался. Это была любимая сказка Сэма, которую он ему читал десятки раз, а тот не уставал слушать и спустя некоторое время просил повторить.

    Они брели по пустыне. Вдалеке виднелся городок.

    - Интересно куда нас забросило? В какую страну? - тихонько спросила Сара.

    - Знать бы хоть на какой материк, – улыбнулся Том.

    Каково же было их удивление, когда они на вопрос "Куда они попали?"  им ответили, что находятся они в Сахаре, на юге Алжира. Сэм расхохотался.

    - Пустыня, змея, Роза - он посмотрел на Сару – жаль, что среди нас нет летчиков.

    Питер кивнул.

    - Нам надо где-нибудь остановиться, - заметила Мишель.

    - Это решаемо, – уверенно сказала Инесса. - На такой случай у меня есть драгоценные камни, которые я обмениваю на деньги, когда это необходимо, и могу жить среди людей столько, сколько требуется.

    Так они и сделали. Обменяв деньги, они сняли номер в гостинице и подготовили документы. Как только все было готово, они отправились восвояси, на ферму, в родной штат Теннесси. Им хотелось посетить родные места, посидеть у своего настоящего, земного пруда. "Там легче думается, там сложится и дальнейший план действий", – думал каждый.

    Уже через  день они были дома. Поселившись в небольшом отельчике Чаттануги, они первым делом отправились на ферму Питера. Там по-прежнему был парк отдыха. В парке появился небольшой монумент в честь Сэма. Сэм рассмеялся:

    - Это ведь я?

    - Ты сынок. Собственной персоной.  Заслужил, – Питера памятник тоже развеселил.

    - Местная знаменитость, что сказать, – шутил Том.

    Но смех стих, когда они приблизились к пруду. Пруду, у которого протекала их жизнь, рождалось и умирало счастье. Сэм и Сара сели у самой воды и, глядя в густую синь, переживали, то что было и прошло безвозвратно. Питер прислонился к дубу и оглядывал то, что раньше было его фермой. Он не плакал. Как и в земной жизни, боль никогда не выливалась у него наружу. Том и Мишель, держась за руки, сидели под дубом. Каждому было что вспомнить, о чем поговорить.

    Инесса не нарушала их ностальгического настроения: она бродила по ферме, рассматривала деревья и сад, пруд, дома. Для нее все это было новым. Потом она присела в стороне и задремала. Змеиные повадки, видимо, иногда  давали о себе знать: сытая змея любит поспать.

    Насмотревшись, наговорившись вдоволь, люди и змея отправились отдохнуть в отеле. Несмотря на то что они давно уже были райскими жителями, на земле друзья получили временные оболочки – тела, которым нужна была еда, отдых и горячая ванна. Все человеческое они делали будто в первый раз и оттого, как дети, радовались первому проглоченному куску хлеба, глотку сока, воде, щекочущей спину, мягкой постели.

    На следующий день состоялся совет, на котором главной задачей было составление плана действий. Долгие споры, сомнения, самые разные предложения вдруг прервала Инесса самым простым вопросом:

    - А остался у вас кто-нибудь здесь на земле, настоящий живой человек?

    Это было так просто и так гениально! Все задумались. И Сэма вдруг осенило:

    - Жан!!! Ну конечно, милый мой Жан. Мой друг, надежный, умный, ловкий, смелый, старый добрый Жан.

    Теперь в их плане появился пункт номер один: найти Жана, который будет им помогать во всех земных операциях и вполне может удивить какой-нибудь гениальной идеей. Этим же вечером они отправились в Нью-Йорк по старому адресу Жана. Но он, как оказалось, на месте не стоял: бизнес его успешно рос и адреса тоже менялись и становились все элитнее и престижнее. После нескольких дней поисков им все-таки удалось найти шикарную квартиру Жана. Но и там, к всеобщей досаде, его не оказалось. Пришлось наводить справки, докучать соседям и в конце концов выяснилось, что Жан в больнице. И уже давно.

    Сэма начинало все это беспокоить. Здесь явно что-то было неладно. Разыскав нужную больницу, нужное отделение, нужную палату, они были ошеломлены положением дел: Жан вот уже два месяца находился в коме.  Причем, по словам врачей, он был обнаружен своей девушкой в собственной кровати без сознания. Накануне же, по ее словам, он был совершенно здоров и весел. Ни врачи, ни близкие не могли объяснить этих странных обстоятельств. Нехорошие предчувствия Сэма подтверждались с каждым шагом.

    Когда Сэм приблизился к койке друга, он был поражен красотой Жана. Никогда еще друг не казался ему таким красивым: волосы вились и спадали на плечи, кожа была необыкновенно белой, ресницы, пушистые и длинные, тихо покоились на нижних веках.

    -  Ну и отрастил ты косы, дружок, со слезами на глазах говорил Сэм. - Как же так? Что с тобой? Ты же всегда у нас был крепким орешком и жизнь никто так не любил, как ты? Кто это с тобой сотворил?

    Сэм уже не сдерживал слез. Ему вдруг вспомнились все их разговоры, посиделки, путешествия, его тонкие шутки, смех, всегда оптимистический тон, живые глаза, его поддержка и надежное плечо в трудные моменты жизни.

    Дружище, я вот пришел из такой дали, ты бы только знал. А ты вот как. Возвращайся, ты нужен мне, как никогда.

    Вошла Сара. Она увела Сэма. Ему дали успокоительное. Друзья решили временно поселиться в квартире Жана. Когда все уснули после тяжелого дня, черная тень выскользнула из двери и направилась снова в больницу. Она прокралась к палате Жана, тихонько вошла. В темноте почти ничего нельзя было различить. И только зеленые глаза горели во мраке.

    На следующий день Сэм отправился опять в больницу. Его вызвались сопровождать Сара и Инесса. Сэма удивило желание Инессы, но он не стал задавать лишних вопросов. Когда они вошли в палату и сели вокруг Жана, Инесса тихим спокойным голосом начала говорить:

    - Сегодня ночью я была здесь, у вашего друга.

    Сара и Сэм переглянулись.

    - Вы помните, что узоры змеи - хранители информации. По узору радужки и сетчатки глаз я могу видеть прошлое живых существ. Так вот, мне удалось кое-что выяснить. Жан попал в кому из-за Тыбыра.

    Сэм и Сара побледнели.

    - Я чувствовал, что здесь то-то неладно.

    - Как, Инесса? Что произошло, ты знаешь?

    - Тыбыр так же, как и мы, активно занимается поисками Сновидящего. По преданию, Сновидящим может быть только гениальный, необыкновенный человек. И Тыбыр проверяет всех таких людей. Их, как вы понимаете, не так уж и много на белом свете. И Жан попал под подозрение в силу своей неординарности и обилию талантов. Ну а как действует Тыбыр через сон, не мне вам рассказывать.

    - Значит, он пришел к нему во сне и захватил его душу и жизненные силы?

    - Можно сказать по-нашему, змеиному: он его ужалил и парализовал.

    - Как же можно это исправить? И можно ли вообще?

    Инесса внимательно смотрела в лицо Жана. Оно будто светилось. Что-то странное уловила Сара в этом взгляде змеи. И немного смутилась.       

-  Да, - задумчиво произнесла Инесса. Вернуть его можно. Но для этого нужно наполнить его тело силой, нужен энергетический всплеск.

    - Энергия? Так как раз в этом есть у меня кое-какой опыт! - обрадовался Сэм. Неужели в его силах спасти друга! В таком случае он выложится целиком и полностью ради спасения дорогого человека. Да, ему это знакомо. Очень хорошо знакомо. Сердце его защемило.

    - Сегодня же я попробую.

    В это время в доме Жана происходили весьма необычные события. Том и Мишель, уставшие накануне, проспали почти до обеда. Но сон их не был восстанавливающим и благостным. Мишель под утро возвращалась после своих ночных полетов (она любила летать во сне) и уже в одном шаге от воссоединения с телом, заметила позади что-то темное. Неприятное предчувствие охватило ее. И вдруг это темное пятно проскользнуло вперед. Это была тень.

    О, эта ужасная тень, которая когда-то чуть не погубила ее и Тома. Тень кружила вокруг нее, не решаясь подойти. Мишель проснулась в холодном поту. И начала будить Тома.

    - Том, тень приходила ко мне.

    - Боже! -  спросонья воскликнул Том. - Не может быть. Опять! Она снова преследует нас.

    На крики прибежал Питер.

    - Тень! Тень опять появилась, - в один голос закричали муж и жена.

    - Неудивительно. Она, как и тогда, хочет помешать нам. Держитесь. Нам надо быть осторожными, - грустно ответил Питер.

   

    Сэм же ушел в медитацию и готовился к своему спасительному массажу, который помог стольким людям, вернул к жизни не одно сердце и забрал жизнь у него самого.

    Медитируя, он чувствовал, как и раньше пребывание сил, энергия земли возвращалась к нему. Он ликовал. И вот он приступил к массажу. Медленные растирания, поглаживания. Пальцы, руки все помнили, они постепенно набирали скорость. Через четверть часа Жан уже прыгал в руках Сэма, а тот над ним. Вибрируя вдвоем, извиваясь, они напоминали клубок дерущихся кошек. Сердце Сэма снова бешено забилось и уже достигло нужной скорости. Сэм почувствовал пик. В этот момент должно было произойти оживление друга, но почему-то энергия, которую удалось ему собрать - и он был уверен в ее мощи – огромной силы энергия не предавалась Жану.

    Сэм остановился. В чем же дело? Что не так? По его подсчетам, все было, как в прошлые разы. Но Жан лежал пред ним такой же бледный и полумертвый.

    Сэм выбежал из палаты. Сара за ним. Он был в страшном отчаянии. На воздухе он немного пришел в себя. Но печаль его была велика.

    Когда Сэм и Сара вернулись домой, то и здесь их ждали не очень хорошие новости. Все были удручены. Только Питер не терял оптимизма и пытался подбодрить остальных.

    - Чего вы, ребята? Такое ли нам приходилось переживать? Все наладится. Смените настрой. Ну-ка идемте гулять по ночному городу. Ночь, свежий воздух расставят все по своим местам.

    И действительно, темнота, звезды, приятный ветерок, уверенность Питера, неотвратимость встречи с трудностями подействовали на всех исцеляюще. Сэм решил совершить еще несколько попыток, а Мишель и Том начать читать защитные мантры. Питер взял на себя роль хранителя семейного очага, согревающего всех теплом и надеждой.  Задача Инессы состояла в доставке новой информации.

    Тыбыр продолжал преследовать Мишель, являлся Тому и даже Питеру. Но нанести существенный вред ему не удавалось, т.к. защитные, проверенные мантры делали свое дело. Сэм делал уже седьмую попытку оживляющего массажа, но результат был таким, как и в первый раз: мощная энергия собиралась, а предать ее было невозможно. Питер не уставал всех подбадривать. Наконец Инесса, которая часто оставалась наедине с Жаном, сообщила, что энергия не может быть передана из-за того, что Сэм не является земным существом.  Сэм - элемент другого измерения, хотя и обладает временным телом здесь, на земле. Но дело в том, что только человек человеку может предать такие мощные вибрации и энергии.

    Сэм опять погрузился в отчаяние: "Что же теперь-то делать?  Кто еще может собрать такую энергию и предать ее Жану?" Все думали. Всем хотелось помочь.

    В один из таких грустных вечеров, после очередного посещения Жана Инесса объявила:

    - Друзья, я думаю, есть еще один способ спасти Жана. Последний способ. В царстве змей обитает самая древняя и мудрая змея, та самая, что считалась прародительницей людей в некоторых мифологиях.

    - Чем же нам может помочь змея? - недоумевал Том.

    - Еще в незапамятные времена мудрейшая была хранительницей тайных знаний. Ее узоры хранят тысячелетние знания. Но самое главное: ее яд претерпел необычайную трансформацию. Мудрейшая спасла множество знаний и людей. И каждое новое доброе дело наполняло ее светлой энергией.  За многие столетия ее светлая энергия преобразовала смертельный змеиный яд в живительный источник. Теперь, ужалив кого-то, она способна оживить. Но после этого мудрейшая на долгое время погружается в покой и набирается живительной энергии. Если получится вызвать ее и если у нее будет достаточно яда, надеюсь, она сможет нам помочь.

    Сэм с мольбой смотрел на красавицу.

    - Пожалуйста, помоги нам, Инесса!

    Она кивнула. Когда они выходили от Жана, Сара заметила, что змея чуть задержалась у его кровати и слегка погладила его руку. Сара опять отвела взгляд и смутилась. Но Сэму и на этот раз ничего не сказала.

    Следующей ночью вся армия была в сборе. Все, кроме Инессы и Сары, остались за стеклом палаты. Они должны были исполнять защитную медитацию, в то время как Инесса будет вызывать мудрейшую змею. А Сара вызвалась помогать змее в этом нелегком деле.

    - Чтобы вызвать ее, необходимо было произнести заклинания и исполнить ритуальный танец, - пояснила Инесса.

    Сара должна была помогать с атрибутами.

    За стеклом беспрерывно читались мантры. В комнате, в темноте горела свеча и зеленые глаза Инессы. Она сидела на полу напротив свечи и читала заклинания. Она шипела и Сара ничего не могла разобрать. Потом она должна была поменять свечу и подать змее красную накидку. Инесса накинула ее на плечи  и под собственное шипение начала извиваться в змеином танце: она прогибалась, замирала, выгибала руки и ноги, бросалась из стороны в сторону, волна за волной пробегали по ее гибкому телу, а глаза горели ярче свечи. Саре в какой-то момент стало жутко. Не прошло и получаса, как огонь свечи превратился в огромные языки пламени. Так что Сара не на шутку испугалась: не учинят ли они здесь пожар? Но из огня вдруг появились очертания желтой, огненной змеи, больше походящей на дракона. Сара отчетливо услышала страшное шипение:

    - Зачем потревожила меня? Царица, зачем нарушила мой сладкий сон?

    - Прости мудрейшая, мне нужна твоя помощь.

    Впервые Сара почувствовала, что у царицы дрожит голос - и это был не страх перед мудрейшей.

    - Говори!

    - Этот человек нуждается в твоем яде, Мудрейшая.

    - Ты уверена? Ты ведь знаешь, что я оживляю только избранных и восстанавливаюсь потом сотни лет.

    - Мудрейшая, я все помню. Но сейчас тот самый миг, когда ты можешь помочь избранному.

    Змея внимательно посмотрела на Жана, глаза ее засверкали, и она приблизилась к нему. Секунду она неподвижно глядела на него, потом резко кинулась и ужалила в шею.

    Сара вскрикнула и потеряла сознание. Огонь потух, и Жан открыл глаза. На него сверху глядели прекрасные зеленые глаза, и он не мог отвести своих, ему хотелось вечно в них глядеть,  безвозвратно тонуть.

    - Я в раю? -  был первый его вопрос.

    - Пока нет,-  ответила Инесса.

    - Тогда где? И кто ты, прекрасный ангел?

    - В больнице, – нежно отвечала она. - Ты был в коме, теперь очнулся.

    - Ага, я понял: ты...вы, наверное, медсестра?

    - Нет, Жан, - она говорила ласково, и ее голос проникал все глубже в его сердце. Он вдруг понял, что без этих глаз, без этого голоса ему просто не жить.

    - Это длинная история. Порциями ты узнаешь все, - она улыбнулась и направилась к двери.

    - Не уходи! Подожди!

    - Тебя ждет сюрприз.

    В комнату вошла вся честная компания.

    - Сэм! -  воскликнул Жан. - Так я все таки в раю? – засмеялся он

    Друзья сжали друг друга в крепких объятиях.  Жан обнимал всех и все смеялся. Он никак не мог поверить, что все происходит в реальности, что человек бывает так счастлив. Он шутил и  улыбался. И Сэм видел, что Жан ничуть не изменился. Как будто не было и в помине всего того, что теперь разделяло их. Пока Сэм рассказывал другу всю длинную историю, тот не переставал ахать и охать от удивления.

    А  в это время на Жана из угла, сверкая страстным огнем,  глядела пара прекрасных зеленых глаз.

 

Глава 2

    Поиски

    Воскрешение Жана стало первой победой маленькой  армии Сэма. Жан с каждым днем становился все здоровее и веселее. Его шуточки разряжали атмосферу, смех и улыбка заряжали позитивом. Все на какой-то период стали вновь счастливы и беззаботны. Но больше всех был счастлив сам Жан. Мало того что он родился заново, в его сердце поселилось глубокое чувство любви. Каждую ночь он засыпал с именем Инессы на устах и с ее зелеными глазами в сердце. С утра первым делом он дожидался ее на балкончике, куда она приходила с большим удовольствием. Надо сказать, что для Инессы это было первое чувство в ее жизни. Когда она была землянкой, к ее сердцу имели доступ только змеи. Потом она стала царицей в стране рептилий, и ее окружали опять одни  только змеи. Сотни лет ее сердце не знало любви к мужчине. Теперь оно проникло в нее и опутало ее всю с ног до головы. Она не понимала, что происходит, но осознавала, что ей это определенно нравится. Ей хотелось непрерывно видеть Жана, оставаться с ним наедине, говорить с ним, смотреть в его прекрасное лицо, касаться его руки.

    Жан, испытавший все наслаждения любви, будучи искушенным и опытным в этом деле, не мог понять одного: чем отличается то, что он чувствует сейчас от всего того, что было в его жизни. Он сказал об этом Сэму, и друг напомнил ему их давний разговор, когда Сэм долгие годы любил одну только Сару и никого кроме нее не хотел видеть рядом с собой, а Жан дивился и говорил, что он, напротив, любит разнообразие и постоянство наводит на него дикую скуку.

    Только теперь Жан, кажется, начал понимать Сэма. Ему и вправду не хотелось никакого разнообразия, только бы еще раз поймать ее горящий взгляд.

    На балкончике они стояли рядом, чуть касаясь друг друга локтями, и смотрели вдаль. Жан почти шепотом спрашивал ее о прошлом. И она спокойно рассказывала ему то одну историю, то другую. Потом наставал его черед, и он посвящал ее в различные ситуации из своей жизни. После окончания рассказа он поворачивался к ней и заглядывал в глаза. Она не отводила их и с жадность погружалась в созерцание его голубых глаз.  И это созерцание друг друга рассказывало им много больше, чем их забавные истории. Через некоторое время просыпались остальные и начинался очередной суетный день. Но эти утренние встречи были самыми счастливыми и дорогими моментами в жизни обоих.

    Жан стремительно шел на поправку, и друзьям надо было продолжать поиски Сновидящего. Заниматься поисками редкой информации им было тоже не впервой, поэтому они взялись за это дело с большим энтузиазмом. Жан предложил разделиться, и каждому досталась своя сфера поисков. Питер листал книги и пропадал целыми днями в библиотеке. Мишель приросла к компьютеру и бороздила просторы интернета. Том решил обратиться к представителям разных религий и ездил по монастырям. Сэм и Сара занялись поиском гениальных  или неординарных персон. Ну а Жан и Инесса, изъявившие огромное желание работать вместе, начали рейды по обиталищам экстрасенсов и астрологов.

    Как и обещал Питер, вселенная подбрасывала им подсказку за подсказкой, и друзья все ближе подбирались к разгадке.

    Питер в книгах по истории нашел информацию о личностях, которые по его вычислениям могли быть потенциальными Сновидящими в каком-то определенном отрезке их жизни. Он торжественно прочел список всех претендентов, и оставалось только выявить общие черты, которыми обладали эти самые теоретические Сновидящие.

    Мишель была координатором: собирала информацию из интернета о современных ученых, гениях, политиках  и т.д.

    Сэм и Сара ездили по городам, странам в поисках встреч с этими людьми. Никогда еще не приходилось им так глубоко погружаться в науку, пытаться разобраться в открытиях, теориях, гипотезах. Они сопоставляли всю эту информацию с личностями самих гениев.

    Том обошел и объехал все ближайшие храмы, мечети, соборы, синагоги, церкви. Многое для него прояснилось, он даже увлекся религиозными священными книгами, там как ему казалось, что там тоже можно отыскать какую-нибудь зацепку. Он не останавливался на ближайших дистанциях и вместе с Мишель отправился к самым знаменитым церковникам разных религий в разные уголки планеты. Это было очень непросто: с кем попало большинство духовников и не встретились бы, поэтому, чтобы добиться аудиенции у них, Тому и Мишель приходилось придумывать самые фантастические способы, вплоть до того например, что пару раз Том вынужден был прикинуться пресвитерианским пастором, отправляющимся спасать мир. Хотя в этом и была доля правды.

    Влюбленные пропадали целыми днями в приемных знаменитых экстрасенсов, магов и астрологов. Жан понимал, что тайна Сновидящего настолько тщательно скрывалась все это время, что найти  какую-либо информацию в авторитетных источниках навряд ли удастся. А вот люди, живущие интуицией, проблесками, имеющими связь с другими измерениями, могут навести их на след. Но прошел уже целый месяц, а они с Инессой продвинулись не очень далеко. Самое частое, что они слышали: «Я чувствую и от вас, и от вашей спутницы огромную силу, которая полностью изменит вашу жизнь». Но оба и без экстрасенсов чувствовали это. С обретением друг друга их жизнь и так круто поменялась.

    Жан по-прежнему недоумевал, как он раньше мог любить других, а Инесса - как могла никого не любить. Их платонические чувства, переглядывания, случайные прикосновения наполняли их таким огнем и счастьем, которое не испытывают самые страстные любовники.

    Астрология была близка к их чувствам: звезды, предсказания, судьба  - вечные спутники влюбленных. Они тщательно изучали разделы астрологии, астропсихологии. Змеиные узоры, имеющие космическую природу значительно помогали им.

    Раз в неделю вся команда встречалась у Жана для отчетности: обменивались скопившейся информацией. Том, увлекшийся религиями, замечал Жану, что астрологию признают только буддисты и индуисты, и считал весьма сомнительными вычисления по звездам судьбы, характера, ответов на вопросы (хорарная астрология), состояния здоровья человека и т.д. Но Жан и не думал сдаваться: настолько увлекли его звезды и их язык, так что он просто не слышал Тома.

    Наконец, по прошествии сорока дней, информация была уже комплексной и обширной: Питер старался доказать, что Сновидящий обязательно носит имя одного из великих исторических деятелей, Сэм и Сара исключили всех современных научных деятелей из списка предполагаемых кандидатов, Том и Мишель утверждали, что подобно старцу, Сновидящий должен обитать в уединении и в окружении природы. А Жану и Инессе удалось отыскать самого опытного старца и потомственного мудреца-астролога в тибетской деревушке Нако, недалеко от известного среди туристов голубого озера.

    Таким образом, им было ясно следующее: они искали гениального человека с именем исторического деятеля, не ученого, обитающего в безлюдной глуши, и все это они должны передать  старому тибетскому астрологу. Теперь надо было добиться встречи с ним и найти переводчика.

    В Нако они прибыли рано утром. Горная местность придавала им уверенности и вдохновения. Однако волновались все. Даже Инесса. Ведь они были так близки к разгадке. Деревушка индийской части Тибета была совсем небольшой и состояла из простых одноэтажных домишек, с таким же простыми, доброжелательными жителями. Туристов (а здесь они не были редкостью) сразу проводили к главной достопримечательности - к священному озеру, водой которого они по совету проводника обязательно должны были умыться, чтобы задуманное свершилось.

    И они не стали пренебрегать этим советом:

    - Что ж надо так надо, – серьезно и торжественно произнес Том и зачерпнул воды.

    Его примеру последовали все и полусерьезно, полушутя умылись голубоватой ледяной водой.

    Проводник охотно повел их к астрологу и даже вызвался быть переводчиком, что очень обрадовало путешественников.

    К всеобщему удивлению, астролог оказался очень приветливым и доброжелательным стариком. Он все время улыбался своим полу беззубым ртом и говорил: " Добро пожаловать! Добро пожаловать!"  Напоив их горячим тибетским чаем, он усадил всех на пол и приготовился слушать. Комната была маленькая и практически без мебели, в центре располагался старый деревянный столик с выжженным изображением каких-то геометрических фигур и таблиц. Старичок сидел на полу, и медленно перебирал камушки своих четок. Благовонные запахи в комнате создавали ощущение спокойствия и умиротворения. Сэм начал историю издалека и рассказал все без утайки от начала до конца. Мудрец внимательно осматривал гостей, не стесняясь подолгу задерживать взгляд на каждом, и слушал с большим интересом. Он встал и подошёл к Мишель взял её за руку и внимательно начал осматривать её ладонь, после чего направился к Инессе, но свернул на полпути и подошёл к Сэму и тоже взял его за руку и стал смотреть на ладонь. Когда Сэм кончил и перечислил все обнаруженные ими признаки Сновидящего, мудрец спокойно объявил, что ему понадобится некоторое время. Он опустил руку Сэма и направился к выходу. К нему подбежал наш проводник и с вопросительным взглядом сказал что-то, мудрец быстро пробормотал на своем языке, после чего проводник принёс какой-то тяжелый и сшитый из грубой шерсти халат. Астролог накинул на себя халат и медленным шагом зашагал. Наши герои уже стояли у крыльца и смотрели вслед мудрецу, уходящему все дальше и дальше, выше и выше к вершине горы. Астролог уединился в своем горном домике, который располагался почти на вершине горы. До позднего вечера он листал свои книги, глядел на небо, размышлял сам с собой. Для него информация, которую он получил от Сэма, явилась бесценным подарком, вознаграждением за бескорыстную помощь и поддержку тысячам людей, которых он направил на путь праведный. В тот вечер он переосмыслил весь свой багаж знаний и свой опыт. Ему все стало ясно. Наконец-то он получил ответы на многие вопросы и самое главное этот 30 летний цикл, он не совпадает ни с одним периодом планет. Ещё дед астролог говорил об этом цикле, не понимая причины его. И оказывается это скорость мгновения нашего божества. Старик всю ночь переписывал астральные карты и что-то подчеркивал, рисуя крестики и кружки. Теперь он понимал как на самом деле интерпретировать варианты межпланетных схем. На следующий день уже рано утром за нашими героями пришёл их проводник и привёл к довольному и радостному мудрецу-астрологу, который с восторгом объявил,

- Мне удалось вычислить день рождения вашего Сновидящего, его бывшую профессию и...  место нахождения!

    Сердца друзей дружно и бешено стучали, кровь ударяла в виски. Жан ликовал.

    - Сновидящий – бывший писатель и находится сейчас на Антарктиде, на южном материке нашей планеты.

    Все это они поняли и без переводчика и, безумно счастливые, но не менее изумленные, переглянулись. Они могли предположить все, что угодно, но Антарктида никому бы не пришла в голову, в этом они были абсолютно уверены.

    - Это точная информация?  - спросил Том на всякий случай.

    - Да, да, - активно кивая и радостно, шепелявя, ответил астролог.

    Жан не удержался и обнял его.

    Друзья щедро отблагодарили его. Но старик, провожая взглядом удаляющихся гостей, понимал, что настоящая благодарность впереди, когда они исполнят задуманное. Тогда уже благодарить надо будет их.

 

Глава 3

    Вечная мерзлота.

    Открытие астролога стало неожиданностью для всех, и каждый задавал себе вопрос: почему именно Антарктида? Ведь земля огромная. Горы, леса, пустыни - столько вариантов, разнообразия, а Сновидящий выбрал ледяное царство.

    - Быть может, южный полюс – самое спокойное на планете место, – предположил Питер.

    - Безлюдное – это точно, – отметил Том.

    - Да, и живых существ там значительно меньше, чем в любых горах, лесах и пустынях, – соглашалась Мишель.

    - Разве что пингвины, – улыбалась Сара. - Милейшие создания.

    - У тебя все милейшие,  - не удержался Том.

    - И правда, – кивнула Сара, - люблю всех животных и счастлива от этого.

    Сэм обнял ее.

    - Одно из самых тихих, спокойных, таинственных мест на земле. В какой-то степени даже неудивительно, что Сновидящий выбрал Антарктиду. Вдали от цивилизации, суеты, в царстве спокойствия и льда, - рассуждал Питер.

    - Это просто здорово!  - радовалась Сара.

    Жан был горд тем, что именно его путь привел всех к самому важному открытию, благодаря его усилиям напали на след Сновидящего. Инесса радовалась и гордилась вместе с ним: теперь успех одного из них был успехом и другого в равной степени, дело одного - делом другого. Они не участвовали в дискуссии, им было слишком хорошо вдвоем. Ближайшая цель достигнута, но до того, как они доберутся до места, пройдет немало времени, поэтому сейчас можно было вполне отдаться чувствам и упиваться безоблачным счастьем, которого так немного обычно отмеряет время для влюбленных.

    - Как не хватает сейчас нашего «Пилигрима», мы бы быстренько добрались до Антарктиды, - мечтал Сэм.

    - Да уж. А теперь придется потратить на дорогу немалое количество времени и средств.

    - Да и дорога, думаю, опасная и нелегкая, – добавил Том.

    - Ну а что ж вы хотели? Спасать мир - это дело непростое, - привел всех в чувства Питер.

    - Добраться-то доберемся рано или поздно, но вот, как мы в этом холоде будем искать нашего Сновидящего в шестидесяти градусный мороз, по снегам и льдинам - вот это настоящий вопрос, – подметила Мишель.

    - Да, в эти края нас еще не заносило,  – все чему-то радовалась Сара.

    Однако холод смущал всех. Одновременно каждый осознавал и то, что посетить Антарктиду даже в туристических целях хотели бы все. Ну а настрой в любом деле - это главное. "Так что и с холодом что-нибудь придумаем" – звучало в сердце каждого из друзей.

    Неизвестность, как это обычно бывает, рисовала впереди что-то неясное, немного пугающее, волнующее, но, может быть, именно эта неизвестность и  влечет со страшной силой всех любителей путешествий. Каждому хотелось быстрее высадиться на снежных просторах и ступить на материк, на который еще никогда не ступала нога ни одного из них.

    Прежде чем они очутились на борту корабля, им пришлось воспользоваться  всеми другим видами транспорта: самолетом, автобусом, машиной, снова самолетом. И вот они на корабле. Опять на корабле. Но теперь на настоящем морском корабле, бороздящем не небесные, а водные просторы рассекающем синие волны вместо белых облаков. Все путешествия на «Пилигриме» теперь здесь , на земле, казались далеким сном или видением.

    На борт « Лескалье» они ступили с замирающим сердцем, с воодушевлением, как раньше на борт своего родного «Пилигрима». Попали они на это исследовательское судно благодаря связям все того же Жана, который, как оказалось, не разучился завязывать самые выгодные знакомства. И к сорока годам он имел своего человека практически в любой сфере жизни и в любом конце земного шара.

    - Ты поистине гениален! – дивился Сэм.  - Как тебе удается так успешно строить общение с людьми и находить именно нужных людей? Еще со времен, когда ты был моим агентом, я этому дивился. И вот сейчас снова поражен.

    - Сэм, это просто живет во мне, я, если честно, не прикладываю для этого больших усилий, поверь.

    Но Сэму было трудно в это поверить: он-то всегда был больше в себе и раскрывал душу только самым близким людям.  

    Жан был знаком, и даже достаточно коротко, с профессором, отвечающим за экспедицию французских ученых, направляющихся в Антарктиду на свою исследовательскую базу. Жан придумал красивую историю об экологическом репортаже и сумел убедить в его важности ученую команду, что было не так трудно, так как Жан был хорошим знакомым начальника экспедиции, а экологические проблемы в Европе всегда можно использовать в качестве беспроигрышного варианта для отвода глаз.  

    Чтобы попасть на эту плавучую лабораторию, друзьям пришлось лететь до Буэнос-Айреса, оттуда до самого юга страны - маленького городка Ушуайя, окруженного прекрасными лесами  и живописной цепью гор.

    - Ушуайя переводится как бухта на краю земли, - сказал им проводник.

    - Край земли... Как часто мы произносим эту фразу, но вот быть на краю земли - от этого даже мурашки по коже, – дрогнувшим голосом произнесла Сара.

    "Лескалье" принял их дружелюбно и понес их так же стремительно, как родной воздухоплаватель. Сама вселенная будто подталкивала их, укрывала, оберегала на их пути подвига  - такой благополучной и спокойной была дорога к вечной мерзлоте. Нетуристическое, тихое и спокойное судно, общество ученых, увлеченных своим делом и мыслями, создавали обстановку, которая как нельзя лучше соответствовала  настроению друзей. Роскошь, комфорт, суета, гомон были бы совершенно лишними, ведь путешественники настраивались на самую ответственную часть их благородного плана - встречу со Сновидящим, которого, правда, предстояло еще искать на снежных просторах.  Антарктида не такая уж и маленькая, и бродить по ее ледяным холмам в слепых поисках - задача не из простых. Ученые с удовольствием делились с ними информацией: какая на материке сейчас погода, на какие части делится Антарктида, чем эти части отличаются, рассказывали о растительном и животном мире этой ледяной земли.

    Плыть им предстояло всего несколько дней. А дорога была все такая же спокойная и живописная. Только приблизившись к «форточке» западных ветров, как ее прозвали ученые, – проливу Дрейка  - они испытали настоящую тряску, точнее сотрясение, которое было результатом постоянного местного шторма. Такого они не испытывали в своих поднебесных путешествиях на «Пилигриме»: судно бросало из стороны в сторону,  как игрушечный кораблик, попавший в бушующие волны горной реки, вода яростно хлестала в его бока. Вещи падали со столов, передвигаться было практически невозможно: приходилось цепляться за все, что попадалось вокруг. На палубе было почти по колено воды. Но это светопредставление продолжалось недолго: всего пару часов - и корабль миновал грозный пролив. Дальше они снова спокойно рассекали воды Южного океана.

    Яркой для всех стала встреча с айсбергами: впервые видящие эти громадины, слепящие своей белизной, с голубоватым нежным оттенком, путешественники застыли, любуясь созданиями холода.  Каждый думал и о том, что там, под водой, эта громадина приобретает фантастические размеры, а им показывает лишь сотую часть, верхушку – это вызывало восторг и делало эту встречу людей с льдинами еще торжественней.

    "Величие природы с ее ледяными горами, тишиной и спокойствием снежных просторов самой южной точки земного шара - вот уж край земли так край земли", - думалось путешественникам.

    У каждого было такое чувство, что они попали в сказку, как это бывает в зимний вечер, когда белизна снега, покрывавшего все вокруг, искрящиеся в этом покрове кристаллики, тишина, мягкость и чистота вызывают не просто умиротворение, а ощущение близости чуда - зимней сказки. Теперь, в эту самую минуту, это огромное снежное сказочное царство было перед ними. Дух захватывало. Снежные покровы, голубые айсберги, синяя вода, лед, мороз, свежесть, чистота и покой... Сказка плыла вместе с ними или они плыли в сказке - трудно было сказать, только все как зачарованные любовались царством зимы и не могли вымолвить ни слова.

    А как лихо приходилось лавировать кораблю между этими белыми глыбами! Ни в одном парке развлечений не найдется подобного аттракциона!

    Минуя все самые известные туристические места: Шетландские острова, где друзья могли наблюдать пустынный снежный берег, окутанный паром вулканического кратера острова Десепшн; Фолкнедские  острова, с их знаменитым портом Стэнли, дома которого были построены из потерпевших кораблекрушения кораблей; Шотландские острова с китовым кладбищем, остров Сондерс, славящийся разнообразием пингвинов; Нью-Айленд с его птичьими базарами; Антарктический полуостров, отличающийся обилием живности и научных станций, - они двигались все дальше, к неисследованным, пустынным частям ледяной земли,

    По пути им встречались киты, черные дельфины,  морские котики, львы, морские слоны. Они не очень-то боялись людей. Это было удивительно. Шум их голосов сопровождался звуком раскалывающихся льдин, и это будоражило, выводило из задумчивости. В общем, можно было сказать: Антарктида распахнула им на встречу свои широкие ледяные объятия.

    Полярники плыли в западном направлении, к своим станциям, а Сэму и его друзьям нужно было попасть восточнее, чуть дальше, в глубь материка, так как они решили, что Сновидящий, скорее всего, должен обитать как можно дальше от людских поселений. И ученые с удовольствием их подбросили до дикого острова, взяв с них честное слово, что они будут осторожны. Добрые исследователи также поделились с ними специальным снаряжением и важными указаниями:

    - Сильная нехватка кислорода предполагает осторожные движения, – говорил один.

    - Это может вызвать одышку и потемнение в глазах, – добавлял другой.

    - Морские львы иногда нападают на людей, –говорил третий.

    -  А пингвин может повести себя агрессивно,  – вмешивался четвертый, - лучше не приближаться к ним ближе, чем на пять метров.

    -Там очень сильные ветра, которые могут сбить с ног даже человека, - и т.д.

    Финишная прямая их пути была ничуть не менее интересной, чем весь предыдущий путь: перед высадкой им предстояло проплыть по фьорду с огромными ледяными стенами. Коридор был настолько узок, что казалось, судно вот-вот застрянет между этими белыми глыбами льда, но оно все скользило и скользило плавно и осторожно. Глыбы были высотой в несколько метров, поэтому создавали давящее ощущение, и корабль, и тем более человек, казался ничтожным и мелким в таком окружении.

    Забота новых друзей была очень приятна и очень кстати, так как ни один из команды Сэма понятия не имел, как себя вести здесь. Кроме советов, они получили теплую одежду так называемые, три слоя, о которых им говорили полярники: термобелье, комплект из курток (вот уж точно тройной слой), толстые капюшоны, меховые шапки, варежки (тоже тройного слоя), маски, валенки. После такой экипировки не укутанными оставались одни глаза.

    Вот таким колобками друзья ступили на антарктические земли. После того как они остались совсем одни на этих бесконечных снежных просторах, им внезапно стало не то чтобы страшно, но как-то тоскливо.

    Не было ни сильного ветра, ни снегопада - только бесконечные голые льды. Холодом и величием веяло отовсюду. Пять темных фигурок медленно двигались все дальше и дальше, в глубь ледяного царства.

   

    Они шли уже пару часов, а картина не менялась: бесконечные льды вокруг. Идти было очень трудно: три слоя, может, и хорошо согревали, но передвигаться определенно мешали.

    - Легче катиться колобками, – шутил Том.

    - Как бы куда-нибудь не укатиться насовсем, - отвечала Мишель.

    Чем дальше они шли, тем чаще давал о себе знать ледяной ветер, о котором предупреждали ученые. Ветер тоже затруднял движение и больно резал глаза. Женщины совсем утомились. Пришлось сделать привал. Достав из рюкзаков все необходимое, они перекусили, выпили горячего, набрались сил и отправились дальше. Теперь, когда до конечной цели оставалось совсем немного, друзьям хотелось ускорить процесс. И, несмотря на «нелетную» погоду, которая тут была привычным метео-состоянием, друзья  двинулись дальше. Пошел снег. Ветер кружил и бросал его хлопьями в лицо идущим. Все усиливаясь, он громко свистел в ушах, а снежная завеса становилась все плотней, и они уже плохо слышали и видели друг друга, к тому же потихоньку начало смеркаться. Надо было думать о ночлеге. Хорошо, что ученые и это предусмотрели: в рюкзаке Тома помещалась палатка, сделанная специально для условий с сильно пониженной температурой, из изолирующего материала и утеплителя. Внутри им все равно пришлось разводить огонь. Так, дежуря по очереди у огня, они провели эту первую ночь на Антарктиде. Огонь и устройство палатки не дали им замерзнуть, и, немного отдохнувшие и отогревшись, они вышли из палатки. Снаружи их ждал настоящий подарок - полярное сияние. Все небо было охвачено волнами зеленого свечения, переходящего по краям в синие и багряные ручейки. Они пробегали по небу, как молнии, волна за волной, озаряя все вокруг и почти касаясь застывших в восторге людей. Казалось, что они пребывают в сказочном мире, где все раскрашено яркими, радостными цветами. Оправившись от бурного восторга, они продолжили свой путь.

    Природа сама по себе сказочна, на что только она ни способна: закаты, рассветы, звездные ночи, полярные сияния, снежные вершины гор, желтые пески, зеленые леса, воды морей и океанов, дождь, снег – все это для нас, все самое прекрасное, немыслимое дарит она человеку. Стоит только протянуть ей руку и принять ее дары.

    Снег все сыпал и сыпал, ветер и не думал стихать. Постепенно они привыкли и к тому и к другому. Медленно, но верно они продвигались к ледяной горе. Почему именно к ней - никто не мог дать разумного ответа, но все единогласно решили двигаться именно в этом направлении. Что-то тянуло их туда, да и в окружающем пейзаже это было единственным, выделяющимся местом в распростершейся на многие километры вокруг белоснежной пустыне.

    Аккуратно делая каждое движение, разгребая снег сапогами, скрипя и скользя, делали они шаг за шагом, борясь с ветром и бьющим в лицо снегом. Сопровождаемые громким свистом вьюги, они с мольбой глядели на возвышающуюся ледяную глыбу впереди и непрерывно двигались вперед и вперед.  

    Подумать только: под нами километры льдов, со всех сторон километры льдов. Только лед! –  нарушал изредка кто-нибудь всеобщее молчание. Или вдруг вырывалось у кого-то:

    - Снег все кружится. И совсем, по-видимому, не устает в отличие от нас. Холодно. Как же все-таки может существовать жизнь в таком холоде. Поразительно.

    - Сновидящий хорошо постарался спрятаться здесь - это лучшее укрытие, какое можно придумать. Я его отлично понимаю, – говорил продрогший Том, стуча зубами.

    Не только у него стучали зубы от холода. Замерзли все. Они шли уже много часов. И до скалы им оставалось совсем немного. Вдруг сквозь пелену снега они разглядели что–то синеющее впереди посреди белого бесконечного покрывала снега. Первым заметил его Сэм:

    - Глядите что-то синеет там, в десяти метрах от нас.

    - Точно. Что же это?

    Чем ближе они подходили, тем сильнее росло их удивление: пред ними было озеро, синее подледниковое озеро, да еще теплое, видимо, подогретое каким –то вулканическим образованием.  

    - Ходить над вулканом конечно опасно, но замерзнуть, не погревшись у горячего источника еще хуже, - выпалил Том. -Так что давайте греться!

    И они уселись на берегу маленького озерца, от которого поднимался теплый пар.  

    - Бог послал нам его, - с благодарностью в голосе сказала Сара. – Мы, скорее всего, бы замерли, не отогревшись сейчас. И вместо спасателей Сновидящий имел бы дело с пятью окоченевшими трупами или ледышками.

    - Еще одно чудо природы, – отметил Питер. - Природа к нам щедра сегодня.

    Отогревшись у чудесного озера, путники поднялись, еще раз поблагодарили его и зашагали дальше. Теперь им предстояло, пожалуй, самое трудное - подъем на ледяную гору. Взбираться по скользкой горе, да еще в трехслойной обертке было почти нереально. Но глаза боятся, а руки делают. Начав подъем, они с удивлением обнаружили, что гора спиралевидна, и спирали ее достаточно широки для того чтобы по ним спокойно мог идти человек, даже в трехслойке. Гуськом они зашагали по спирали. Тихо-тихо они преодолевали подъем. Через пару часов они уже были на вершине.

Этот момент был пока самым счастливым моментом их путешествия: внизу, всего в километре от них, копошились тысячи пингвинов. Как это было неожиданно, радостно видеть, после совершенно мертвой части их путешествия по ту сторону горы, когда они полтора дня провели наедине со снегами и льдами. Здесь же кипела жизнь, и это как будто и им прибавило сил и жизненной энергии. Друзья почти бегом ринулись в долину пингвинов. Хоть полярники и наказывали им не подходить ближе, чем на пять метров. Но сейчас одиноким путешественникам хотелось не просто приблизиться к этим птицам, а обнять и расцеловать каждого пингвинчика.

    Однако огромная радость часто сменяется непростыми испытаниями, они уже к этому привыкли. Здесь их тоже подстерегало нечто подобное: они почти спустились к пингвинам, как вдруг обнаружили себя по колено в какой-то жиже: странная смесь то ли снега с грязью, то ли снега с какой -то жидкостью. Сара, Мишель и Том поняли, что застряли в этой жиже, и она их тянет вниз. Питер и Сэм стояли на льду и поэтому не попали в коварную ловушку.

    - Снежные болота, - крикнул Питер.

    - Боже! - испугался Сэм. - Какие еще болота в такой холодине?

    - Как видишь, и здесь есть места, способные затянуть живое существо в свою трясину.

    С большим трудом им удалось вытащить погрязших уже почти по пояс в слякоти друзей. Но ступив на твердь, те как ни в чем не бывало понеслись дальше, к живым существам навстречу.

   

Глава 4

    Пингвины.

    Пингвины, вопреки  наставлениям ученых, оказались совсем не агрессивными, даже напротив,  дружелюбными: они не запаниковали при виде пяти черных шаров из синтепона, а остановились и застыли, с удивлением рассматривая чужаков. Саре и Сэму, да и остальным тоже, хотелось погладить их белые пушистые брюшки. Какими они казались мягкими, теплыми, чистыми. Темные спинки напоминали плащи. А оранжево-желтые шейки и клювики будто светились ярко и весело, придавая им нарядный, торжественный вид. Пингвины так важно передвигались, точно они собрались не на берегу одного из островов Антарктиды, а на настоящий бал, что делало их еще забавнее.

    - Они прекрасны! – говорила Сара. - Никогда не думала, что эти птицы так поразят мое воображение. Мне кажется, у них есть какая-то тайна, своя скрытая ото всех пингвинья цивилизация.   

    Они с наслаждением наблюдали за движением пингвинов: одни просто передвигались из одной части острова в другую,  другие охотились, третьи разбились по небольшим кучкам. Друзья подошли поближе к берегу, чтобы рассмотреть плавающих и ныряющих пингвинов. Здесь их взору открылась весьма оживленная картина: на берегу и в воде расположились и другие обитатели острова:  тюлени, поморники, морские львы и даже слоны. Их было видимо-невидимо повсюду. Через некоторое время им показались и морские гиганты: киты.

    Люди жадно наблюдали за обычной жизнью обитателей этих на первый взгляд непригодных для жизни мест, и  жизнь этих животных будто гарантировала и людям жизнь и безопасность.

    - Какие же все животные славные, - Сэм с любовью глядел на ныряющих охотников. - Даже если они поедают друг друга, то делают это без злости и подлости. Иногда мне кажется им самим грустно что природа распорядилась их судьбой быть съедобными и питаться другими живыми существами. И в их сознании всё же есть удовлетворение, повиновение природе. А самое главное они чувствуют эту силу творения природы и знают её вибрацию, что делает их такими красивыми, гордыми и уникальными.

    Простояв почти час на берегу и подглядывая за жизнью удивительных обитателей ледяного царства, они отправились назад к стаям пингвинов. Здесь их глазам предстало новое забавное зрелище: два взрослых пингвина были окружены пингвинятами, серыми мохнатыми комочками. Они возились с ними и не отходили далеко.

    - Детские сады, -  сказал Питер.

    Сара засмеялась.

    - Нет, я серьезно, - продолжил Питер, - пингвины больше всех похожи на нас, людей.  Я бы сказал, даже больше, чем обезьяны. Я имею в виду их образ жизни, конечно. У пингвинов и вправду есть что-то наподобие детских садов, куда собирают всех птенцов и обучают их там птичьим премудростям, пока взрослые пингвины на работе, то есть на охоте. А дежурные пингвины выполняют роль воспитателей.

    - Да, да, я тоже слышал это. И живут они парами, – добавил Сэм. - А пары уже объединяются в сообщества.

    - Точно.

    - И передвигаются они на своих двух, как и мы.

    Они начали припоминать и приводить все новые и новые детали, объединяющие пингвинов и людей. Почему-то в этом холодном, безлюдном месте им хотелось, чтобы их окружали себе подобные, родственные существа. Так часто бывает: там, где людей много, они надоедают, там где их нет - их не хватает... Теперь друзья с радостью обнаруживали все новые сходства пингвинов и людей.

    - А как ответственно они относятся к семейным обязанностям, - продолжал Питер. -  Самка греет яйцо около сорока дней и ни за что не покидает свой пост. В это время самец наедает бока. Потом наступает его очередь и он согревает яйцо уже до вылупления малыша, а мать восполняет упущенное и утоляет голод.

    - Этому стоило бы поучиться у пингвинов некоторым человеческим самцам, – добавила Мишель.

    - Удивительные существа. Птицы. Они ведь еще и птицы! - почти закричала в восторге Сара.

    - Единственная птица, с которой мы похожи – усмехнулся Том, - та, что не умеет летать. Ирония судьбы.

    - И встречают они появление птенца громкими криками, – не обращая внимание на иронию Тома, добавила Мишель.

    - Правда?

    - Да, я смотрела когда-то давно передачу и запомнила именно этот факт.

    Пока они бурно обсуждали своих новых необычных друзей, они совсем продрогли: ног и рук почти не чувствовали, носы превратились в ледышки. Колючий холод пронизывал их насквозь, а греться и спасаться было уже негде.

    Друзья даже испугались: теперь, когда вокруг кипела жизнь, потерять свою ох как не хотелось. Сэм пытался что-нибудь придумать, но от холода будто и мозги отморозились, одеревенели. Так они стояли и дрожали, не зная, как согреться. И вполне возможно, что на этом бы и закончилась их миссия, если бы не пингвины. Птицы, будто уловив отчаянные мысленные призывы о помощи людей,  вдруг стали приближаться и окружать их. Медленно, опасливо, но целенаправленно. Люди сначала удивились, потом испугались и, только когда бело-черные меховые мешочки подошли вплотную, поняли в чем дело: пингвины собираясь в большие кучки греются в сильные морозы. Здорово придумано! И сейчас это был единственный способ согреться. Пингвины прилепились к ним и друг к другу. Внутри круга температура повысилась примерно до + 25. Фантастика! - кажется на первый взгляд. Но пингвины разумные существа и знают толк в прогревании. Птицы постоянно менялись: крайние с серединными, чтобы грелись все по очереди, по справедливости.

    - Вот это да! Уму непостижимо! Это мне напоминает пирамиды с их ускорением в гравитационное поле. - дивился отогревающийся Питер.

    Пингвины их не трогали, позволяя наслаждаться теплом. Прогревание продолжалось  больше часа. И после процедуры люди и вправду полностью согрелись. Жизнь снова закипела в них. И мозги обрели способность соображать.

    Наблюдая за пингвинами, Сара заметила, что часть из них не охотится и держится особняком, и именно эти пингвины отогревали людей только что. У этих пингвинов в отличие от императорских были черные пятнышки на белой грудке. Рассмотрев их вблизи, все единогласно отметили сходство  пятнышек с глазами.

    - Таких я никогда не видел ни в одной передаче, - сказал Том.

    - И, правда, странные. Но не только своим внешним видом. Почему они не охотятся, как все? Это противоестественно, - рассуждал Сэм.

    И они стали внимательней следить именно за этой частью пингвинов. Через некоторое время они заметили, что пингвины по одному куда-то удаляются, потом возвращаются, затем меняются и действуют так непрерывно. Сэм и Сара решили проследить за странными пингвинам, и усердие их было почти сразу вознаграждено: пингвин, за которым они шли, спокойно шагал к ледяному утесу, откуда они и пришли, только не на подъем а к его подножию. Как же они были поражены, когда он подошел вплотную к горе и их взору открылось не что иное, как вход в ледяную пещеру.

    - Вот это уже настоящие приключения! – воскликнула Сара.

    - Еще бы! Беги за остальными.

    Сара помчалась назад и привела ошеломленных друзей. Все вместе они вошли в ледяной грот. Они двинулись по белому коридору, уходящему куда-то вглубь. Но не успели пройти и десяти шагов, как он раздвоился. Немного подумав, они пошли направо, дальше путь расстроился и это уже было совсем неприятно. Потеряться в ледяном лабиринте никому не хотелось. Что же делать? Если бы знать, куда ведут ледяные туннели. Все растерялись. Такого поворота событий не ожидали. Пока они, растерянные, смотрели друг на друга и на скользкие белые стены, послышалось  шлепанье ласт пингвина в соседнем коридоре и они немедленно бросились туда. Пингвин спокойно и уверенно шел по ледяному туннелю. Они последовали за ним. Им не пришлось прятаться: пингвин совершенно спокойно отреагировал на их появление, как будто того и ждал, и вел их то направо, то налево, то выделывал такие петли, что голова шла кругом.

    - Так это же настоящий ледяной лабиринт, - наконец догадался Сэм. - Хорошо, что мы не отправились сюда одни. Обычный лабиринт и тот иногда замучает до смерти, а уж ледяной и подавно.

    Шли они очень долго, порой им казалось, что прошло не менее часа с того момента, как они вошли в грот. И вдруг так же неожиданно, как начался, лабиринт закончился, и перед ними открылся просторный грот с множеством ледяных фигур или скульптур. Пингвин шел к центру зала. В это мгновение они все остановились пораженные: перед ними на самом льду в позе лотоса сидел человек. Ледяной человек. Он был весь голубовато-белый, мраморный. Сидел неподвижно. У каждого дрогнуло сердце: непонятно откуда, но каждый уже точно знал: вот он тот, кого они так долго искали. Радость, восторг, удивление - все это одновременно разрывало их сердца. У Сары даже слезы выступили на глазах, слезы счастья и восторга. Лицо сидящего тоже походило на лицо статуи. В какую-ту минуту они даже засомневались, живой ли он или такая же скульптура как все вокруг.

    Но вдруг он заговорил. Как гром раздавался его голос эхом по всей пещере.

    - Я рад, что вы наконец дошли. Сюда еще никто никогда не добирался, разумеется, я имею в виду людей.

    Голос его пронизывал до самых костей, как и холод, который мучил их по дороге сюда.

    -   Я Сновидящий, я тот, без кого Дабура не смог бы видеть свои сны. Я нахожусь здесь, на самом отдаленном и безлюдном кусочке земного шара, на краю земли, вот уже несколько тысяч лет. Наверное, вы уже осведомлены: меняются мои тела, оболочки, которые поддерживают мое земное существование, как дрова они не дают погаснуть пламени в камине. Но мое истинное я – земное воплощение Дабуры, неизменно и верно своей миссии: быть материальным воплощением Дабуры.

    Все молчали: никто не решался перебивать его или задавать вопросы. От холода или от мощного потока энергии, исходящего от Сновидящего, они чувствовали себя скованными и не могли ни говорить, ни шевелиться.

    - Я поддерживаю его сон, сон с прекрасными сновидениями - источником жизни на земле и во вселенной. Но я выполняю это непростое дело не один. Со мной мои верные пингвины. Пингвины мой вечный антураж. Они питают меня своей любовью. Они способны на настоящую любовь. Думаю, вы уже частично познакомились с ними и не забудете, как они вас согрели своим теплом. Вас удивило то, что они не охотятся, как их собратья? Вы правы: им не нужна рыба, потому что они питаются моим дыханием. Именно поэтому они по очереди приходят сюда и, зарядившись энергией, сменяют друг друга. Вот так мы и живем, питая друг друга: они мне любовь - я им воздух.  Безусловная, бескорыстная взаимность.

    Но я скажу вам больше: своим дыханием я питаю не только пингвинов. Сидя здесь, в моей ледяной пещере, на южном полюсе земли, через свое дыхание я излучаю энергию, распространяющуюся по всей планете и проникающую в каждое живое существо, в каждое сердце. Вы уже знакомы с энергией матушки земли, с которой связана жизнь каждого ее «дитя», я же есть все ваши чувства, вся эмоциональная составляющая нашего мира: радость, огорчение, счастье, печаль, гнев, порыв добра, вдохновение, тоска – одним словом, весь спектр чувств - это и есть я. Мое дыхание окрашивает сны Дабуры, подобно тому как эмоции окрашивают нашу жизнь. Я источник всех кодов жизни на земле. Я преобразую энергию земли в многочисленные формы жизни.

    - Но что скажете мне вы, отважные путешественники?

    Наконец дар речи вернулся к отважным путешественникам  и Сара смогла вымолвить:

    - Прекрасно все, что вы сейчас сказали!

    - Обворожительно, - добавила Мишель.

    - Но без вас не будет и нас! - быстро проговорил Питер.

    - Простите, - вдруг прервал их Сэм, - но я должен сказать и о плохом. Тыбыр разыскивает вас, он все еще не теряет надежды усыпить Дабуру и завладеть миром. Поэтому он будет пытаться проникнуть сюда и избавится от вас. Тыбыр недавно узнал о вашем существовании. Боюсь, что вам теперь грозит опасность. Поэтому мы здесь - чтобы защитить вас.

    Впервые за все время разговора, Сновидящий засмеялся ледяным смехом, с долгим эхо,  разносящимся по всем коридорам ледяного лабиринта.

    - Нет, друзья мои, Тыбыр всего лишь моя тень. И он переоценивает свои силы, впрочем, как и всегда. Он не способен навредить мне, пока со мной мои пингвины. Я благодарен вам за вашу заботу и все ваши старания, но беспокойство ваше напрасно, – Сновидящий говорил уверенно и спокойно.

    Но если бы он только не был так сильно увлечен гостями, он почувствовал бы присутствие черного Тыбыра, который притаился в пещере и бесплотно сопровождал друзей на всем их пути.

    - Не беспокойтесь, лучше хорошенько отдохните перед обратной дорогой. Здесь вам не будет холодно, обещаю.

    Ночевать, действительно, остались в пещере. Здесь и впраду каким-то чудом не было мороза, и путешественникам удалось наконец даже снять с себя все свои три шкуры и дать подышать уже начавшему задыхаться от одежды телу. Спали несостоявшиеся спасатели мира на удивление спокойно и  крепко. Счастливые, довольные, отдыхали они от тревог и пережитых испытаний. Миссия их была выполнена: Тыбыр не страшен и им, раз не представляет угрозы для Сновидящего. Но даже ради того, чтобы просто узнать это, стоило проделать весь этот длинный непростой путь на край земли. Теперь все в целости и сохранности. И им открылась новая часть  тайны мироустройства.

    Снились им милые, теплые пингвины, жизнерадостные, добрые, ласковые, они веселились у снежного берега, играли с ними, сияя своими желтыми шейками и внимательно оглядывая окружающий мир своими двумя маленькими одним большим глазом на грудке. Вместе с людьми они наблюдали за жизнью других животных: китов, тюленей, львов и вместе с ними радовались их жизненным силам, энергии, прелестям настоящей  охоты, как радовались люди, впервые столкнувшись с кипящей жизнью на этом замороженном материке. И так хорошо и спокойно было людям рядом с этими доброжелательными, умными существами. Так тепло и уютно. А ведь эти благородные птицы даже представления не имеют, какую важную функцию для Сновидящего выполняют, да и не только для Сновидящего - для всего человечества, для всего мира.

    Пока покорители снежных просторов отсыпались, коварный Тыбыр не терял времени: собрав самые сильные вибрации, какие мог, он потихонечку убаюкивал пингвинов, погружая их в гипнотическое состояние – на это он был мастер.  Птицы доверчиво погружались в сон все вместе и уже пребывали в сновидениях, как и их гости. Царство льда превратилось в царство сна. Спали люди. Спали птицы. Но разница была в том, что людей окутал здоровый, крепкий сон, а вот пингвинам проснуться было уже не суждено. Тыбыр с помощью своего гипноза ввел их в состояние вечного сна, как в детской сказке о спящей царевне. И милые, беззащитные существа дремали в пещере. На людей, как бы он ни хотел, он не мог воздействовать благодаря защищающим во сне амулетам, которые им подарил Янис.

    Сновидящий, который был так уверен в своих пингвинах, ждал их очень долго. Но так и не дождался. Постепенно он начал истощаться без их любви. Теперь он и вправду замерзал, но не физически - внутренне. Сновидящий погружался в спящее состояние без снов без творения, другим словами, в сон без пингвинов, в мертвый сон. Сон без чувств и красок. Холодный и бесцветный, как окружающие его ледяные глыбы.

    Глава 5

    Конец света

    Резкий толчок, похожий на толчок мощного землетрясения, а также ужасный скрежет разбудили ни о чем не подозревающих, погруженных в сладкие и добрые сны друзей. Первым вскочил чуткий всегда во сне Том.

    - Боже, что это ребята? Проснитесь, вставайте, грот кажется, рушится!

    Все в одно мгновение  были на ногах. Сара плакала. Счастливый сон  улетучился, и теперь на ее глазах рушился прекрасный ледовый грот. Он буквально трещал по швам, хрустел, раскалывался. Сновидящий так и остался сидеть неподвижно посредине зала, но теперь он был просто ледяной статуей, застывшей навсегда.

    - Он, кажется, спит! -  крикнула Мишель.

    - Ничего, он просто спит,  – успокаивала сама себя Сара.

    - Надо его разбудить, заговорить с ним, он все объяснит. Он остановит это светопреставление, - шептал Том.

    - Он спит, но, мне кажется, теперь он уснул навсегда, беспробудным мертвым сном, -  с горечью и болью произнес Питер. В глазах его стояли слезы.

    У Сэма больно сжалось сердце. Они же были здесь, рядом со Сновидящим и не уберегли его. Тыбыр опять оказался хитрее.

    - Тыбыр! Это все Тыбыр! -  в ярости крикнул он. - Он что-то с ним сделал, пока мы спали.

    - Как! Как же так? - сквозь слезы шептала Сара, - он же сказал, что ничего ему не грозит, он был так уверен. И мы спокойно спали. Не может быть. Я не верю, что это конец.

    Инесса совсем притихла. Видно было, что и она озадачена и отчаянно думает, привлекая все свои змеиные и человеческие знания и опыт. Жан, единственный землянин из них, с ужасом глядел на друзей, на наступающую со всех углов черноту и на свою прекрасную Инессу, которая погрузившись в размышления, была еще прекрасней. Глядя на нее, он чувствовал, как страх отступает. Он взял ее за руку, крепко сжал и вот так, рядом с ней, теперь он ничего не боялся: ведь сейчас главное для него - не дать ее в обиду.

    Пока они соображали, что к чему, толчки усиливались и шум нарастал. Лед на глазах мерк: тьма наступала, пожирая медленно, необратимо все вокруг: белоснежный лабиринт, сверкающий потолок, блестящие стены. Скульптуры превращались в черные страшные глыбы, как будто кто-то раскрашивал картинку черной краской, не жалея белизны, чистоты и красоты.

    И они ничего, совсем ничего не могли поделать...

    - Сара! -  звал Сэм. -  Сара, надо торопиться, мы должны что-то сделать.

    - Сэм, твоя техника,  мама, твоя медитация, может они пригодятся?

    - Мы должны попытаться, в прошлый раз получилось.  Надо пробовать и сейчас.

    - Навряд ли тот же способ подойдет, Тыбыр, наверняка, учел ошибки прошлого.

    - Ничего. У нас нет другого выхода. Попытка не пытка, - твердо сказал Питер.  - Раз мы здесь, мы должны действовать, пока мир полностью не заволокла тьма.

    Мишель сидела возле Сновидящего, она осматривала его, трогала его ледяные руки.  Но он действительно не подавал никаких признаков жизни

    - Где пингвины? -  вдруг спросила Инесса.

    - Пингвины?

    - Дело в пингвинах, - уверенно ответила она. - Хитрый и коварный Тыбыр усыпил пингвинов, и они перестали снабжать Сновидящего любовью - источником его энергии. Тыбыр был здесь, я чую его, он и сейчас где-то неподалеку. Он подло подслушал наш вчерашний разговор и каким-то образом усыпил несчастных птиц.

    Инесса негодовала, даже шипела: змеиное нутро переполняло ее, она готова была броситься на Тыбыра, если б он только появился сейчас и ужалить его в самое его черное сердце.

    - Они здесь! - раздался из противоположного угла голос Тома.

 

Птицы  сгрудились в углу зала и спали мирно и тихо, ничего не подозревая, не ведая, что их объект поклонения и любви, их Сновидящий истощается, слабеет без них, что  энергия его медленно утекает из него и жизнь вот-вот совсем покинет его, сердце превратится в кусок льда и сознание погрузится в вечный мрак. Если бы эти добрые, ласковые, преданные птицы только знали...Но они мирно спали. Том погладил одного из них по белому брюшку, ему даже показалось, что он только сейчас понял Сару, которая всегда так любила животный мир.

    - Они спят, -  Сара подходила к каждому и тормошила. Нет, глубок был их сон.

    - Садитесь в круг, - приказал Сэм, - будем звать Дабуру.

    -Все быстро уселись в круг и приготовились к бою – медитации Дабура.

    Сэм вел. Жан не понимал, что происходит. Он хорошо знал мастерство Сэма, его оживляющие массажи, но массовые медитации, вызывающие мощнейшие вибрации Дабуры, которые через уста Мишель однажды спасли мир, ему были не знакомы. Но они с Инессой подчинились и вошли в круг. Сэм читал "Дабура",  остальные повторяли. "Дабура! Дабура! Дабура!". Скорость увеличивалась, медитация разрывала воздух, смешиваясь с треском льдин.

    Но Дабура спал. Друзья еще не осознали до конца серьезности того, что произошло. Дабура без Сновидящего терял способность  видеть цветные сны и создавать жизнь вокруг. Он видел лишь черно-белые тени, и темнота постепенно поглощала все живое. Дабура потерял даже способность слышать. И мантра, даже достигшая огромной скорости, не доходила до его слуха. Он не мог пробудиться, услышать призыв медитирующих, отозваться и снова разукрасить мир своими цветными снами.

    - Дабура! Дабура! Дабура! -  надрывались медитирующие.

    Но он молчал. Ничего не происходило. Спасатели Сновидящего пришли в отчаяние, как вдруг Инесса громко вскрикнула: Жан потерял сознание. Сэм бросился к нему. Как же он мог забыть про сердце землянина, которое не может выдерживать таких ритмов и скоростей.

    - Какой же я дурак! Что я наделал! -  кричал Сэм. Сара пыталась его успокоить. Питер закрыл лицо руками. Том и Мишель подбежали к Жану.

    - Наше сердце способно выдержать эту скорость, силу вибраций, а его нет, -  хватаясь за голову, твердил Сэм.

    - Жан!  Жан! - звала Инесса.

    На нее больно было смотреть: ее красивое лицо исказил ужас, она побледнела, и кожа ее светилась в сгустившейся тьме, из зеленых глаз лились слезы. Она гладила его по лицу, волосам, по рукам и стонала: "Жан! Жан! Жан!". Сара, глядя на нее, тоже рыдала. Сэм разорвал и стащил с Жана рубашку и, не говоря ни слова, начал массаж. Его массаж уже один раз не смог оживить друга. Но он боялся сейчас думать об этом. Все, что он сейчас мог сделать для друга - это его живительный массаж. И он медитировал, скользил пальцами по остывающему телу Жана, еще пару минут назад такого живого и веселого. Влюбленного и счастливого. Сэм старался, как никогда. Было видно, как в темноте от его рук исходит сияние. Жан почти летал в его руках. Сэм двигался с сумасшедшей скоростью. И вот он уже весь горел: энергия переполнила его, но вместо того, чтобы перейти в Жана, жизненная сила рассеялась по пространству , как и тогда в больнице. Сэм упал без сил, лицо его было мокрым от слез. Сара прижалась к нему.  Инесса с мольбой в глазах наблюдала за Сэмом, пока он делал свой массаж. Теперь она вся дрожала. Она бросилась на грудь Жана. Остальные отвели глаза. Трудно было вынести это душераздирающее зрелище. Инесса потеряла все свое змеиное и была теперь только женщиной, земной любящей женщиной, потерявшей любимого. Ее черные волосы падали на его бледное лицо. Губы и глаза его были крепко сомкнуты, и Инесса целовала его лицо, иступленно гладила его вьющиеся густые волосы. И звала, так отчаянно звала его, что Питеру казалось: и мертвец бы встал от таких криков. Но Жан продолжал лежать неподвижно. Сердце его больше не билось, навсегда заключив там свою огромную светлую любовь к женщине, с которой ему так хотелось никогда не расставаться, но которую теперь он оставлял навеки одну.

    А ведь они даже ни разу не целовались. Прекрасная чистая любовь их только и выражалась в нежных взглядах и прикосновениях рук, локтей, плеч. Подумать только, Жан, изведавший все плоды любви, целовавший многих женщин, выпивший столько наслаждений из их тел в горячие бурные ночи, в скольких кудрях утопали его руки, сколько красавиц прижимал он к своему сердцу в порывах страсти, сколько прекрасных женщин засыпали и просыпались на его груди. Но ни одну ни одну из них, даже самую прекрасную, шикарную, совершенную не любил он так глубоко, как Инессу. С такой нежностью, с таким трепетом Жан касался ее волос, как будто она от его прикосновения может вдруг рассыпаться, как замок из песка, или растаять, как снежинка. Он гладил ее руку, а сердце замирало,  и в этом поглаживании было столько чувства, что ни одна страстная ночь не могла передать больше любви. Глядеть он мог на нее бесконечно долго, просто поселившись в этих глазах, как странник исшагавший всю землю и нашедший наконец свое пристанище. Никуда и ни за что он не ушел бы от этих глаз.

    Инесса не знала того, что знал о любви Жан. Но она знала одно: жизнь ее без него теперь не имеет никакого смысла. Без его нежных прикосновений, без его сильной руки на ее плече, в ее волосах мир опустеет, посереет, а глаза ее никогда не найдут лучшего зрелища, чем два устремленных на нее любящих карих глаза Жана. Инесса боялась себе признаться в этом, но она теперь согласилась бы отдать все свое змеиное царство за то, чтобы никогда не расставаться с любимым, она готова была это сделать за еще одно только мгновение, нет, пол мгновения с ним. Но он лежал неподвижный, и его глаза сомкнулись навсегда, а с ними и весь мир для нее. Слезы ее капали на его лицо, и она нежно вытирала их. Приблизив свое лицо к его лицу и прижавшись к его губам, она замерла. Это произошло само собой. Наверно сработал человеческий рефлекс и ее губы остановились на его губах. Ее бросило в жар, она больше ни о чем не думала, только повиновалась своим горячим губам. Они нежно касались холодных губ Жана, скользили, будто ищя ответа, застывали в нерешительности и снова скользили, а потом таяли, растворялись на его губах. Вся любовь, вся страсть, вся боль, вся ее жизнь соединились  в этом поцелуе и перетекали из ее губ в его. Друзья, пораженные, смотрели на первый и последний поцелуй любви, настоящей, редкой на земле любви. Они заметили, что Инесса начала светиться, ведь вокруг уже была глухая тьма, и в этой темноте зеленое фосфорическое свечение бросалось в глаза. Изумленные, завороженные этой сценой, они тоже застыли. Свечение становилось все ярче, а поцелуй все страстней, слаще, как вдруг оно внезапно погасло, и всех окутала беспросветная тьма.

    - Конец, - подумала Мишель.

    - Все кончено, - пронеслось в мыслях Тома.

    - Неужели? – произнес Питер.

    Сара и Сэм крепко сжали руки друг друга.

    И только Инесса в полной темноте почувствовала, как ее губам навстречу отзываются губы Жана, они будто ожили, принимали ее губы, а вместе с ними и жизнь, и страстно отвечали. Вот они уже переплелись, обдавая друг друга горячим дыхание и огнем любви, все глубже и глубже утопая в сладком поцелуе. Инессе казалось, что это просто сон или видение, но руки Жана крепко сжимали ее в объятиях и говорили совсем о другом.

    Звуки поцелуя наконец заставили остальных приблизиться, и  все поняли, что произошло. Сэм готов был разорваться от радости. Все смеялись и плакали, но теперь уже от радости.  Они бросились обнимать Жана.

    - Вот он прекрасный, живительный, сказочный поцелуй принцессы, - снова шутил Том.

    На некоторое время они и вовсе забыли, что тьма на этот раз победила и вот-вот захватит весь мир, что Сновидящий спит мертвым сном, а пингвины больше никогда никого не согреют, а Дабура больше не сможет видеть и слышать сны. Что их райский уголок тоже исчезнет  во тьме, а с ним и все их новые друзья: Самуна, Янис, пираты, Лавара. Еще немного и они сами тоже исчезнут.

    Они не помнили этого всего и плакали от счастья. Но крик Инессы заставил их очнуться. Она почувствовала как рука Жана в ее руке тает и бледнеет. Жан начал светиться чистым белым сиянием - с ним явно происходило что-то совсем непонятное. Жан восхищенно смотрел на Инессу, взгляд его, полный любви и благодарности, уцепился за ее глаза и так и застыл. Во всем теле его происходили изменения: он терял человеческий облик, превращаясь в ледяного духа. Последним преобразились глаза, которые стали стеклянным, и устремились куда-то в бесконечность.

    - Он - Сновидящий! -  неуверенно прошептала Сара.

    - Не может быть! Он преобразился в Сновидящего, - догадался следом и Сэм.

    Потрясенные, они не могли ни шевельнуться, ни сказать что-либо. Всего за несколько часов они испытали такую бурю эмоций, столько перепадов. Сознание их теперь отказывалось работать, анализировать, предполагать.

    В это время в углу послышался шорох, тьма стала понемногу рассеиваться, и друзья увидели десятки пробудившихся пингвинов. Они решительно направлялись к Жану, перекатываясь с ноги на ногу, гуськом, все такие же теплые и ласковые, с темным глазком на белой грудке.

    Жан, теперь Сновидящий, сидел в центре на месте прежнего Сновидящего и без слов, глазами, глубоким и добрым взглядом приветствовал своих пингвинов. Сердце его билось, легкие дышали, глаза видели. Пингвины жадно ловили его дыхание и щедро одаривали своей любовью.  Пробужденные, возрожденные, они не замечали людей, тихо уходивших прочь по петляющим ледяным коридорам. Люди почти одновременно сняли с себя амулеты Яниса и надели на первого попавшегося пингвина, нежно похлопывая по плечу.

    В углу пещеры на белом холодном полу одиноко переливалась изумрудная змеиная шкура.  И, если внимательно приглядеться, можно увидеть вокруг Сновидящего не только пингвинов:  у ног его клубком свернулась серебристая змея. Она вместе с пингвинами дарит ему свою неиссякаемую любовь. И именно эта прекрасная змея теперь самый  надежный и преданный страж самого ледяного сердца земли.

 

 

---

Other posts

• Псориаз Лечится. Медицина Ну.
• Лечит ли массаж
• Отзывы о Медицине Ну
• Метаболический Синдром и Коррекция Метаболизма
• Настоящее Омоложение - Медицина Ну
• Медицина НУ - Продление Молодости до 70. Пенсионная реформа не страшна
• Почему Медицина Ну?
• Сердце Одного Землянина 2
• В человеке прекрасно все